Его хобби. Елена Сергеева

неприятного общества, но в моих планах как минимум проводить соседку до квартиры.

      Приехавший лифт приостанавливает наш натянутый обмен фразами. Жестом приглашаю зайти.

      Взгляд брюнетки, скользнув по моему лицу, трусливо убегает по стене на пол.

      Девчонка не желает добровольно заходить в кабинку и оставаться со мной наедине в маленьком закрытом пространстве, но, видимо, сказать об этом и выглядеть уязвимой – еще больше.

      Набрав в легкие воздуха и вскинув подбородок, она все-таки заходит в лифт.

      Иду следом и оказываюсь напротив настолько близко, что улавливаю фруктовые нотки духов. Мне нравится ее запах, такой же головокружительный, как и его хозяйка.

      – Какой этаж?

      Брюнетка поднимает глаза и твердо заявляет:

      – Нажимайте свой, мне выше.

      – А если мне последний?

      Рассерженно пялится, понимая, что проиграла, но касается пальчиком кнопки с цифрой пять.

      Лифт мягко трогается и дает мне меньше минуты форы.

      – Я тебе не нравлюсь? – спрашиваю напрямик, впиваясь взглядом в ее лицо, чтобы не упустить ни одну эмоцию.

      Молчит пару секунд и тихо выдыхает:

      – Нравишься.

      Вот мы и перешли на ты.

      На губах самодовольно расползается улыбка.

      Браво, детка! Прямо и без жеманства.

      Особа, которая в лоб говорит правду, – это как цветок из Красной книги. Таких надо беречь от окончательного вымирания.

      – Тогда в чем дело?

      – Для тебя девушки – забава, – выплевывает с холодной ноткой презрения.

      Едва сдерживаю усмешку. У меня что, на лбу это написано?

      – А если ты зацепила?

      Прожигает своим горячим взглядом:

      – А если я не верю?

      – И не дашь шанс убедить тебя в этом?

      Внимательно смотрит, пытаясь понять, в чем подвох:

      – Каким образом?

      – Сходи со мной на свидание.

      Закатывает глаза с видом «как примитивно».

      – Хорошо, давай назовем это ужином.

      Кривит губы:

      – Не вижу смысла.

      – Боишься, что я тебя очарую и ты сдашься?

      – Нет, – бросает пренебрежительно.

      Продолжаю атаковывать вопросами:

      – Не боишься или не сдашься?

      – И то и другое.

      – Тогда в чем проблема?

      – Ладно, просто ужин, – соглашается она, видимо, устав от нашей словесной дуэли, когда лифт останавливается и раскрывает двери, и выскакивает в холл.

      Выхожу за ней.

      Оборачивается. Смотрит удивленно.

      Наверняка подумала, что, получив согласие на неопределенное свидание, я оставлю ее в покое.

      – Все. Дальше я сама.

      – Боишься, что увижу, где ты живешь?

      Вскидывает подбородок:

      – Не боюсь, просто не хочу, чтобы ты знал.

      – Почему?

      – У каждого человека должно быть убежище. Считай, что это мое и вход туда только для самых близких, – холодно сообщает, снова проводя между нами черту.

      – А если я хочу попасть в эту категорию?

      – Твои