Соблазн для зверя, или Альфа на перевоспитании. Эми Мун

куском мяса.

      Проклятье!

      Он – отец! Но ни хрена к этому не готов и никогда не будет!

      – Но вообще, конечно, ты правильно сделал, что ее взял, – Таня тоже глянула в сторону переноски. – Сам понимаешь… Черт, держи себя в руках!

      Булат перевел взгляд на стол – вместо кружки в руке осколки, кровь идет… И никакой боли! Сейчас он чертовски зол, чтобы ее чувствовать.

      Из него сделали козла отпущения! Повесили на шею ярмо из подгузников и погремушек в полной уверенности, что он проглотит подсунутое дерьмо.

      К черту!

      Булат избавился от осколков в коже и схватил протянутые ему салфетки.

      Молча обтекать он тоже не собирался. И все-таки законы, касавшиеся детей-оборотней, отличались от человеческих. Как и волчица, он обязан провести с ребенком месяц и лишь потом обратиться в приют и подписать отказ. Все это время его будет курировать независимый эксперт, чтобы присматривать за состоянием ребенка. Если за тридцать дней отцовские инстинкты не проснутся, девочку отправят в какую-нибудь Стаю – обычно запросов на младенцев хватало.

      Отказом он обязательно воспользуется. Но прежде найдет мамашу и как следует встряхнет ее за шкирку.

      – Эй, парень, – Таня осторожно коснулась руки. – Скажи, что ты сейчас не думаешь, как бы избавится от крохи? Ведь если она окажется в Стае…

      В груди шевельнулось нечто похожее на жалость. Нельзя отдавать! И волк оживился. Потянул прыгнуть на четыре лапы и облизать маленькое личико.

      Паника напополам с яростью отфутболили зверя обратно. Булат стиснул кулаки, возвращая себе способность мыслить нормально.

      Он одиночка.

      Никакой семьи. Никаких, мать его, обязательств, и никаких хреновых баб или родственников, готовых с ходу обвинить во всех грехах!

      Ворох болезненных воспоминаний мелькнул перед глазами, и Булат поморщился.

      – Никаких отношений, Таня. Сыт по горло.

      – Но она – ребенок!

      – О котором я не просил.

      Волчица недовольно скрестила руки, а глаза заискрились желтизной.

      – Ублюдок эгоистичный.

      – Знаю. Хватит, это мое дело. Девочка не будет ни в чем нуждаться месяц…

      – У нее есть имя!

      –… а дальше о ней позаботится любящая семья.

      Таня подскочила на ноги. Огромная и злая, как черт. Обожгла его яростным взглядом, но вместо того, чтобы съездить по морде, развернулась и вылетела из квартиры.

      А он остался обдумывать, как ему суметь добраться до Ричмонда с люлькой наперевес. Блядь, придется арендовать машину! Терпеть не мог эти поджопники.

      Люлька тихонько зашуршала, а через секунду из нее донеслось хныканье. Опять проснулась? Два часа всего прошло! Он раздеться не успел, как прискакала Таня и давай ему мозги вправлять. Наседка хренова.

      Булат встал и подошел к плачущей девочке. Какой раздражающий звук!

      – Ну, тихо давай, – покачал вместе с люлькой, но волчица заголосила громче. – Черт! Жрать хочешь? Сейчас…

      Где-то у него там был пакет со всеми детскими вещичками.

      Булат