Соблазн для зверя, или Альфа на перевоспитании. Эми Мун

в первую очередь. Поэтому мы вынуждены пытаться оставить ребенка хотя бы с одним из биологических родителей. Маленькие оборотни острее чувствуют родство.

      Два пристальных взгляда ударили в спину отточенным клинком. А Булат невозмутимо разложил омлет по тарелкам. Пусть подавятся. Ему плевать на осуждение окружающих – он никогда не станет хорошим родителем. Вот братец – тот мечтал о щенках. Пару свою блядущую как пионер готов был сразу и с разбегу. Но Марина на роль мамочки годилась еще хуже, чем он – Булат – в отцы.

      Виртуозно разлив кофе, он развернулся к «полиции нравов».

      – Без сахара, – предупредил, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть поднос на столик.

      Не дождавшись от него слезного раскаянья, мегеры были вынуждены посмотреть на тарелки.

      Инспекторша шумно потянула воздух. На скуластом лице промелькнула и тут же пропала тень изумления. А вот рыжая своими эмоциями не так хорошо владела. Глаза девчонки округлились, и даже пухлые губы сложились в чертовски соблазнительное «о».

      Булат мысленно хмыкнул. Он знал свои сильные стороны и пользовался ими на всю катушку. Будь то внешность, секс или умение приготовить из двух яиц воздушную массу самого аппетитного вида.

      Первой попробовала, конечно, рыжая. Торопливо прожевала кусочек, а потом накинулась так, словно неделю голодала.

      Инспекторша вела себя более сдержанно. Старалась есть размеренно, но в итоге на тарелке не осталось ни крошки. А маленькая волчица радостно угукала и смотрела почему-то на него. Булат незаметно поежился. Наивный взгляд младенца пробирался под шкуру и дергал за нервы. Упорно толкал на те размышления, от которых Булат пытался открестится.

      Да, стаи охотно принимали сирот. А потом ставили их на самую нижнюю ступень социальной иерархии и тыкали этим по поводу и без. И чаще других приемные волчицы могли попасть в лапы двинутого на голову самца, которому нужна «бессловесная» игрушка.

      Как будто подслушав его мысли, девочка вздохнула, и ему совсем не по себе сделалось – рыжая права! Мэри действительно вырастет красивой. Ее сука-мамаша тоже могла похвастать отменной внешностью. Богатенькая мажорка, вылизанная от черной гривы до кончиков алых ноготков, которыми она располосовала его жизнь на до и после!

      И каким он хреном это заслужил? Всегда был с бабами честен. Да – эгоист, нужен только секс, но не лгал! Не втирал про любовь до гроба, только чтобы дала… И все равно влип!

      – Сносно, – ворвался в мятущиеся мысли голос инспекторши. – Признаюсь, не ожидала от мужчины вроде вас таких… способностей.

      Булат посмотрел на оборотницу, а та вдруг стушевалась и отвела глаза. Вот и славно. Что-то настроение у него совсем гадкое стало.

      Рыжая тоже примолкла, а ребенка почему-то к себе прижала. Немного совсем, но Булат заметил.

      – Р-р-рад, что понравилось, – обронил, рассматривая притихшую компашку.

      И опять тягостное молчание. По боку! Не он всю эту возню затеял!

      – Что ж, – откашлялась инспекторша. – Думаю, вы не слишком безнадежны…

      Ах, какая честь! Да он сейчас сдохнет от радости!