Преступления Алисы. Гильермо Мартинес

кружки пива. В понедельник они снова встретятся в университетских коридорах, и дистанция восстановится. Преподаватели, с кем мне довелось познакомиться в таком узком поле эксперимента, как Институт математики, были одновременно и ближе к своим ученикам, и дальше от них, чем в аргентинских университетах. Наверное, подобный парадокс объясняется системой наставничества, а главное, этими пятничными пьянками. На Магдален-стрит я решил ускорить шаг и окликнуть Селдома. Он, застигнутый врасплох, обернулся и по своему обыкновению сердечно улыбнулся мне. Я, чуть устыдившись, опустил глаза на книгу, которую он держал в руке. Любопытно, что то было оригинальное издание биографии Кэрролла, написанной Стюартом Доджсоном, той самой, которую я просматривал накануне. Зачем она ему, спросил я себя, однако не осмелился упомянуть о совпадении. Подойдя к Крайст-Черч, мы увидели, как у входа остановился старый «Бентли», весь сияющий: его, похоже, в кои-то веки раз вывели из гаража и отмыли до блеска ради особого случая. Шофер, индиец или пакистанец, вышел из машины, открыл одну из задних дверей и помог выбраться очень старой женщине, которая тяжело опиралась на его руку и на палку.

      – Это Джозефина Грей, – сказал Селдом. – Идемте, я вас представлю.

      Женщина, завидев нас, вскрикнула от радости, даже, казалось, выпрямилась и помолодела от энтузиазма, вспышкой молнии осветившего ее черты. Морщины на щеках, словно векторное поле, переориентировались наверх, и что-то от той красавицы, какой она, несомненно, была, вот-вот готово было проступить на поверхность.

      – Итак, Артур, настал великий день? Хотя ты и не можешь мне ничего сообщить, я хочу, чтобы ты мне сказал все: ведь мы уже здесь, а я всю ночь не сомкнула глаз. Страница наконец нашлась? Я уж думала, что так и умру, ничего о ней не узнав. Я специально велела приготовить машину: сегодня никаких такси. Хотя – поверите ли? – она показала на шофера, – сын Махмуда взял ее без спроса этой ночью и сделал вмятину. Девушка уже здесь? А кто этот юноша?

      Старуха взяла нас с Селдомом под руки, когда мы входили в холл, и переводила с одного на другого искрящийся весельем взгляд.

      – Мой эскорт лучше, чем у Дебби Рейнольдс в «Поющих под дождем»! Значит, аргентинец: вот интересно, прямо как твоя первая жена, Артур, если я правильно помню. Знавала я многих аргентинцев за всю свою жизнь. У них такой же акцент, как у итальянцев, правда, Артур? И они так грациозно, так горделиво размахивают руками, ma che cosa dire[8], но лучше я умолкну, иначе юноша подумает, будто старушка не в себе. Пусть как-нибудь зайдет вместе с Артуром, и мы поболтаем – как там у вас? О пропавших коровах? О пропавших быках! В конце концов пропавшие быки, пропавшие страницы… Ты так мне ничего и не скажешь, Артур?

      Мы добрались до второго этажа, чуть ли не неся ее на руках, и переступили порог зала заседаний с длинным столом. Люди уже собрались и толпились вокруг подноса с пончиками и нескольких термосов. Селдом представил меня

8

Ну что тут скажешь (ит.).