Учебник рисования. Том 1. Максим Кантор

летние дни. Он посмотрел по сторонам, и у него перехватило дыхание от бессилия. Он чувствовал, что в груди у него живет горе, но не мог выразить это – ни словами, ни даже ясными мыслями. Дело было не в истории и не в мировом духе, а в самой жизни, которая уходила прочь, и он вдруг это почувствовал. И поделиться таким горем было невозможно.

      – Ты вот в Париж уедешь, – сказал другой мальчик, которого точно так же, как и первого, покоробила речь собеседника, он обиделся на слова «Париж», «бульвар Сен-Жермен». Эти слова рассказывали о таком мире, в котором его дом и маленькая комната, где он жил с мамой, делались вовсе жалкими, – ты уедешь в Париж и знать нас не будешь. А мы здесь останемся. Нас в Париж не позовут. Мы в другом месте живем. Знаешь, откуда Ванька родом? – Ванька был их одноклассник, с которым мальчики не особенно дружили, потому что Ванька не любил читать. – Знаешь, где его родители живут?

      – Где?

      – Деревня называется – Грязь. Он из этой деревни в Москву учиться приехал. У них там школы нет. Десять классов закончит и обратно поедет.

      – Пусть остается, – великодушно сказал первый мальчик, – Москва большая.

      Так шли они, огибая канавы и кучи мусора, и, сколько видел глаз, впереди тянулся пустырь, сухой и скучный.

      Потом один мальчик спросил:

      – Скажи, а за что ты смог бы отдать жизнь?

      – Отдать жизнь? За разное, наверное.

      – Я серьезно спрашиваю. За что?

      – Да мало ли за что. Я много чего люблю.

      – Так любишь, что жизнь отдашь?

      – Ну не знаю. А ты за что?

      – За свободу. Нет, вообще-то, не знаю. Наверное, все-таки за свободу.

      – За чью?

      Мальчик не мог ответить, не знал. Отдавать жизнь не хотелось. Вместо ответа он спросил:

      – Слушай, я тебе рассказывал, как видел тетку с лисьей мордой?

      – Как это?

      – Шел из школы, темно уже, а впереди меня тетка на высоких каблуках. Когда я ее почти догнал, она ко мне как обернется, а лица у нее нет – нет лица!

      – А что же есть?

      – Морда как у лисы. Лисья морда рыжая.

      – Врешь. Как же ты в темноте увидел?

      – Она как раз под фонарем шла и повернулась. Резко так повернулась и залаяла.

      – Как это?

      – Как лисы лают. С подвывом.

      – Прямо лиса?

      – Шерстяная морда, рыжая с клыками.

      – Может, она в лисьей шубе была? Или воротник из лисы. Напугать тебя захотела и залаяла.

      – Летом, что ли, она шубу надела?

      – Попугать решила. Некоторые тетки специально в шубы летом одеваются. А потом резко распахнут. А под шубой – голая. Чтобы завлечь.

      – Нет, это была настоящая лиса. Понимаешь, лиса.

      Мальчики шли некоторое время молча и думали теперь о лисе. День шел к закату, но жара не спадала.

      – Давай на пруд сбегаем, – сказал один.

      – Побежали.

      – А может, она с карнавала шла – в маске? Может, пошутить хотела?

      – Хорошие