1984. Джордж Оруэлл

девушка с тёмными волосами. Одним жестом, как ему показалось, она сорвала с себя одежду и пренебрежительно отбросила её в сторону. Тело её было белое и гладкое, но оно не пробудило в нём желания – он едва взглянул на него. Восхищение, охватившее его в этот момент, было вызвано жестом, которым она отбросила одежду. Грациозностью и беззаботностью этого жеста она, казалось, уничтожила всю культуру, всю систему мышления; она словно превратила в ничто и Большого Брата, и Партию, и Полицию Мысли одним лишь прекрасным движением руки. Этот жест тоже принадлежал к древним временам. Проснулся Уинстон со словом «Шекспир» на губах.

      Телеэкран издавал оглушительный свист, продолжавшийся на одной и той же ноте тридцать секунд. Было ноль семь, пятнадцать – время подъёма для офисных служащих. Уинстон с трудом оторвал своё тело от кровати (голое тело, так как члены Внешней Партии получали ежегодно на одежду только 3 000 купонов, а пижама стоила 600) и схватил грязную майку и шорты, лежавшие на стуле. Физическая Гимнастика начнётся через три минуты. Через секунду он согнулся вдвое из-за приступа неистового кашля, который почти всегда нападал на него сразу после пробуждения. Приступ опорожнил его лёгкие до такого предела, что он пришёл в себя только после того, как лёг на спину и сделал серию глубоких вздохов. От вызванного кашлем напряжения его вены вздулись, а варикозная рана зачесалась.

      – Группа от тридцати до сорока! – пролаял пронзительный женский голос. – Группа от тридцати до сорока! Займите места, пожалуйста. От тридцати до сорока!

      Уинстон направил всё внимание на телеэкран, на котором уже появился образ моложавой женщины, худой, но мускулистой, одетой в тунику и спортивную обувь.

      – Сгибание и вытягивание рук! – отчеканила она. – Следуйте за мной. РАЗ, два, три, четыре! РАЗ, два, три, четыре! Продолжайте, товарищи, продолжайте. Приложите больше усилий! РАЗ, два, три, четыре! РАЗ, два, три, четыре!..

      Вызванная приступом кашля боль не затмила окончательно в сознании Уинстона впечатления, оставшиеся после сна, а ритмические движения физических упражнений в какой-то степени их восстановили. Автоматически выбрасывая руки вперед-назад и изображая на лице выражение мрачноватого удовольствия, считавшееся подходящим для Физической Зарядки, он старался пройти мысленно путь назад, в неясный период раннего детства. Это было чрезвычайно трудно. Раньше конца пятидесятых всё было расплывчато. Когда не было упоминаний о внешних событиях, на которые ты мог опираться, очертания даже твоей собственной жизни теряли резкость. Тебе запоминались значительные события, которые, вполне вероятно, вовсе не происходили; ты помнил детали инцидентов, но не способен был восстановить в памяти их атмосферу, и оставались долгие пустые периоды, которые у тебя ни с чем не связывались. Тогда всё было по-другому. Даже названия стран, их очертания на карте, были другими. Взлётно-посадочная Полоса Номер Один, например, не называлась так в те дни – она называлась Англия или Британия, а вот