Только ты и я. Лор Ван Ренсбург

Стивен не пожалел денег: он знает, что я не выношу холода. Я просто не создана для него. И все же по мне лучше мороз, чем сырость. Холод только пробирается под одежду, а сырость проникает сквозь кожу и остается там еще долго после того, как войдешь в теплое помещение. Я вздрагиваю.

      Воздух внутри тесной комнатки без окон пропитан резким запахом мочи и дешевых антисептиков. Стараясь дышать ртом, я нависаю над унитазом, спеша как можно скорее закончить свои дела. На стены, сплошь покрытые короткими энергичными высказываниями и сомнительного свойства «наскальной живописью», я не обращаю внимания.

      Всего сто миль отделяют нас от места назначения. А потом… Только он и я. Целых три дня! Семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут, в течение которых мы будем только вдвоем. Рядом ни души, и некуда спрятаться друг от друга. Надеюсь, я ничего не испорчу. Не зря же говорится, что человека можно узнать по-настоящему только тогда, когда пробудешь с ним пару дней наедине. Интересно, где это я прочла столь потрясающе мудрую мысль? Но еще интереснее другое – то, что́ еще я узнаю о Стивене за эти короткие выходные.

      Машинально пожав плечами, натягиваю легинсы. Неплохо было бы сполоснуть руки, но взглянув на раковину, в которой, словно в чашке Петри, вот-вот зародится новая жизнь, я решаю пренебречь мытьем.

      Выйдя на улицу, я делаю глубокий вдох, и напрасно. Морозный воздух насыщен бензиновыми парами, от которых першит в горле. Мелко перебирая ногами в коричневой слякоти, я возвращаюсь к офису-магазинчику и успеваю увидеть, как дежурная густо краснеет от какого-то комплимента Стивена. Поигрывая дюжиной тонких браслетов, болтающихся у нее на запястье, синеволосая заправщица улыбается и что-то говорит в ответ. Подсмотренная сцена заставляет меня замереть у самого входа в магазин. Мое лицо под шарфом становится влажным от моего же дыхания, но я не двигаюсь и только смотрю, как шевелятся губы Стивена, – смотрю и гадаю, какие слова он сейчас произносит. Свет люминесцентной лампы падает на его висок, и серебряные нити в его аккуратно подстриженных темных волосах слегка поблескивают, придавая его чеканному профилю еще более кинематографически-благородный вид.

      – Прошу прощения, мисс…

      Эти слова выводят меня из транса, и я машинально отступаю в сторону, пропуская к дверям женщину средних лет с добрым лицом, которое немного портят слишком большие очки. Женщина входит в магазин, я иду за ней, чувствуя, как оттягивает руку ключ от туалетной комнаты.

      Между тем обстановка внутри успела измениться. Стивен смахивает с прилавка свою карточку «Америкен экспресс» и квитанцию. Кассирша-заправщица с профессиональной улыбкой поворачивается в мою сторону, и я возвращаю ей ключ от туалета. Потом Стивен обнимает меня рукой за талию, а я, в свою очередь, прижимаюсь к нему.

      – Твоих «Поцелуйчиков» не было, я взял «Ризез» с арахисовым маслом, – сообщает Стивен, пока мы, повернувшись спинами к синеволосой заправщице, идем к выходу.

      – Спасибо. – Я киваю. «Ризес» –