Цветок в мужской академии магии. Наталья Буланова

      – У-у-у, похоже, дело дрянь… – покачал головой первый.

      – Подыхает, – вынес вердикт второй.

      – Давайте отнесем его в академию. Может, спасут бедолагу?

      – А давайте!

      Вот всегда самые большие проблемы начинаются вот с этого легкомысленного “а давайте…” По крайней мере, мои проблемы так точно.

      – Он весит не больше кошки. Точно сейчас дух испустит, – “подбодрил” сочувствующий, беря меня на руки.

      – Что на нем за тряпье?

      – Да какое нам дело? Шевели косточками, – скомандовал один из троицы, тот, который брезгливо посматривал. Очертил вокруг себя оранжевыми искрами круг и крикнул: – Держитесь за меня, переносимся в академию!

      – Нельзя напрямую! – вырвалось у того, кто держал меня на руках, но поздно.

      Круг вспыхнул, а потом нас с силой швырнуло в сторону, разбросав, как горсть камней.

      Что-то хрустнуло, где-то ойкнули, рядом застонали.

      А потом около нашего лежбища вспыхнула алая арка. Силуэт огромного мужчины с огненным шаром в руках загадочно темнел на фоне красных лепестков пекла. Пламенная сфера шкварчала, материлась на трехэтажном магическом, молила отпустить, но мужчина словно не слышал. Сделал шаг вперед, и я увидела маску, оставляющую открытой нижнюю половину лица. Разглядела, как кожа на крупных руках пузырится от огненного шара, съедается докрасна, до мяса, а потом заживает вновь.

      Вот это регенерация!

      – Это тот самый опаздывающий Сворски? Вижу, причина уважительная – почти смерть. – Невероятный незнакомец развернулся на пятках и бросил через плечо: – За мной! Приползешь – зачислим и вылечим. Нет – слабаки Мужской Академии Магии не нужны.

      – Ползи, Сворски! – крикнул мне прямо на ухо парень, который до этого нес на руках. Тот самый сочувствующий.

      – Я не Св… – прохрипела я, но тут же мне закрыли рот ладонью, а на ухо зашептали:

      – Теперь Сворски, если хочешь жить.

      А жить я хотела. Очень. Подо мной был пепел и ни клочка жизни, земли – безжизненное поле. Негде напитаться магией жизни. До полосы зелени позади не доползу: сил не хватит. А вперед попробую.

      Мне еще нужно Гордона со света сжить.

      Стоп. Мужская академия магии? МАМ? Так тут же преподает мой враг, вендетту ему в печень!

      Доползу! Кожу сотру, кости поцарапаю, но смогу.

      Неделю назад…

      – Как можно так петь, зная, что завтра тебя высушат? – в коридорах тюрьмы раздался изможденный голос женщины. – У меня мурашки по коже от ее голоса!

      – Нечего было упрямиться! Вышла бы за Гордона да жила припеваючи. Чем он ей не угодил? Внешне неплох, богат! Подумаешь, старше немного! Зато любит как… – мечтательно ответили из другой камеры. По голосу было невозможно определить ни возраст, ни пол собеседника.

      – Правильно делает. Это не любовь, а одержимость! Не успеет брачная ночь пройти, как он душу из нее вынет. Станет птичкой в золотой клетке. Не сможет она так.

      – Тебе-то откуда знать? – фыркнули из темноты.

      – Только послушай ее голос! Тут и знать нечего. Так звучит сама свобода. – Над тюремной сыростью вознесся мечтательный вздох.

      Молчаливое согласие повисло в воздухе. В этом промозглом месте еще никто не прогонял безнадегу метлой песни, да еще так успешно. Даже стражники, пронизанные насквозь отчаянием девичьей души, не смели мешать. Их черствые сердца сжимались от жалости.

      – А в тюрьме лучше? Посмотри, месяц без еды и воды сделал из мага природы гербарий! Все равно нищая, так хоть пожила бы с шиком напоследок.

      – Говорят, что Гордон свел в могилу ее отца и маленького брата. Так что деваха и впрямь скорее умрет, чем станет его.

      Сейчас

      Я ползла по черной земле, словно наждачка по наждачке, не выпуская из вида огненную арку. Руки не слушались, ноги не двигались, вперед рвалась лишь одна душа. Казалось, что я прикладываю уйму усилий, а на самом деле продвинулась лишь на ладонь. Что рву жилы от натуги, а до цели далеко, как до горизонта.

      – Магистр Рейд, помрет же! – беспокойно топтался кто-то справа.

      Так раздражающе бодро топтался, что я впервые пожалела, что маг жизни, а не смерти. А то отобрала бы силы и доползла бы себе спокойненько.

      Магистр – это мужчина в маске? Рейд – это фамилия? Что-то припоминаю…

      А-а-а, точно! Это же известный на весь земной мир маг суши – Арчи Рейв. Он внес огромный вклад в становление мира между магами суши и магами стихий. Непотопляемый, непробиваемый и, похоже, абсолютно бездушный.  У него есть прекрасная дочь и устойчивая непереносимость ко всем другим женщинам.

      Что ж, похоже, не только к женщинам, но и к любым слабакам.

      Эх, все мужчины, кроме отца и брата, неизменно разочаровывали.

      Тяжелые шаги приблизились. Ноги в темных начищенных ботинках остановились рядом.

      Неужели, сжалился? Зря про себя