Играй мой гормон!. Галина Григорьевна Черненко

что усы мешают целоваться. А ещё он был невысокого роста. Сейчас объясню, насколько невысокого, потому что самой смешно. Я была 178, а он был сантиметра на 4 выше меня, значит 182, этого мало? Но он был плотного сложения, поэтому рост был не сильно виден. Если Гена и Вовка были какого то изящного сложения, и выглядели очень высокими, то Толин рост я осознавала только тогда, когда стояла рядом.

      Мы просидели рядом четыре часа, я его не ограничивала в действиях. Он очень стеснялся, иногда путался в словах и действиях, поэтому коньяк ему очень помогал. И наконец то он дошёл до такой стадии смелости, что предложил меня проводить, слава богу. А то уж я думала, что все наше общение так и закончится за пьяным столом. Я конечно согласилась. Во первых, он мне нравился, а во вторых я надеялась на наше более близкое общение, ведь женщина, разбуженная во мне Генкой, никогда не дремала, особенно в присутствии мужчин.

      Мы вышли на улицу и пошли по снежному городу. Вокруг было тихо и красиво, только наши шаги хрустели по снегу. Вокруг было так романтично, падал снег, горели редкие фонари. Я думала, что с его стороны последуют хоть какие то действия. Но он шёл рядом держал мою ладонь в своей и молчал. Если бы он сейчас пригласил меня к себе в гостиницу, а я точно знала, что он жил в тогда ещё не сгоревшей гостинице "Сибирь", я бы без вариантов согласилась.Но Толя поймал такси и отправил меня домой. Я , благодаря Геночке с его опытом, понимала, почему Анатолий поступил именно так. Он просто боялся, что я, такая сказочная фея, и откажу ему. А что будет дальше? Его надежды будут разбиты, а наши отношения закончатся так и не начавшись. Поэтому он делал то, что считал нужным, показывая мне, что он надёжный и заботливый, и что на него можно положиться. Я конечно все это оценила и записала на жёсткий диск, но в данный конкретный момент мне это не понравилось.

      Почему? Да потому что я четыре часа просидела рядом с красивым мужиком, который оказывал мне знаки внимания, потом я ещё час гуляла с ним по тёмным улицам, и он гладил и сжимал мою горячую ладонь своей ладонью. Это все легло рюмок на пять коньяка, и если бы не установки советского социума, я бы сама пригласила его к себе, но было НИЗЗЯ.И теперь я ехала в такси к дому, и думала, что делать с моей женской сутью, которую Толя разбудил и бросил. Тем более, я ещё со смерти Вовы, не имела никаких отношений с мужчинами. Это было не заметно, пока меня давила учёба, а сегодня меня отпустило, и я была готова к любой оргии. И если бы таксист был помоложе, я бы к нему пристала. Но таксеру было лет пятьдесят пять, и у него было огромное пузо. И это пузо говорило мне о том, что он женщинам предпочитает жратву.

      Я конечно , наверное, пишу сейчас стыдные вещи. Но ведь у меня изначально была задача, вывернуть себя наизнанку и рассказать о себе все, не только вам , но и себе. И если бы все, что я пишу происходило не в двадцатом веке, а в настоящее время, то считалось бы нормой, а тогда я не могла делать то, что я хочу открыто. Ведь тогда любовь признавалась только в том случае, если это была любовь к родине. А уж про плотскую любовь, я вообще молчу,