Подарок от Князя. Надежда Петрунина

ты считаешь, что в ночном клубе собираются люди мощного интеллекта? – ехидничал Андрей.

      – Возможно, не Сократы, – согласилась Лиза, – но поумнее нас с тобой, если сумели сколотить первоначальный капитал и завести дорогое дело.

      – Даже в прессе постоянно твердят о том, – со смаком заметил Андрей, – что первоначальный капитал как правило криминален, а уж тебе и подавно следовало бы ориентироваться в данном вопросе.

      Полемика о моральной подоплеке любого первоначального капитала являлась излюбленной в России конца двадцатого века.

      Любили также поболтать о революциях, войнах и реформах.

      В связи с депрессией экономики работать стало негде, да и – положа руку на сердце – уже и не хотелось.

      Поотвыкли.

      По телевизору с сумерек до глубокой ночи шли сериалы, в которых персонажи развалясь сидели на продуваемых солнечным ветром террасах на берегу лучезарного моря и за бокалами спиртных коктейлей – два пальца можжевелового джина, палец тоника, кусок льда – поговаривали о нежной страсти дона к донне и о ненависти сеньориты к сеньору.

      – Откуда бы ни взялись деньги, на которых стоит ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, – смягчив тон, сказала Лиза, – нам следует заняться Кипрским делом.

      – Если это – дело, а не плод нервного срыва, – бросил напарник.

      Лиза пожала плечами.

      Простые русские семьи не привыкли к загадкам в своем существовании. Тянулись к ясности и покою.

      А здесь: нежданная смерть, двойной обыск, странное послание. Если во всем этом кроется тайна, то приоткрыть завесу над ней возможно только в клубе на Воробьевых горах. Там, куда заказан вход посторонним.

      Но куда обязательно следует войти.

      Глава V

      Оазис престижа был окружен высоким забором.

      Прежде Лиза никогда не видела подобных ограждений. Сделанный из толстого стекла или сплава аквамаринового цвета, этот забор давал возможность увидеть снаружи аккуратно подстриженный, не менее двух метров в высоту, диковинный кустарник с крупными лиловыми цветами.

      По ухоженной, словно вымытой с шампунем, дороге к воротам элитарного клуба стремительно и тихо проскальзывали серебристые ДИАБОЛО, алые АЛЬФА – РОМЕО, изумрудные ПОНТИАКИ.

      Срабатывала какая – то невидимая для глаза система сигнализации, и ворота молниеносно и бесшумно уплывали в сторону, гостеприимно давая дорогу ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ БОГАТСТВУ.

      Верхом неприличия было приходить сюда пешком, почувствовала Лиза.

      Кроме того, двадцать минут назад в переходах метро скорбной вереницей попрошаек за ради Христа сидели увечные, больные, ослабевшие. Людское стадо, как и любое животное, брыкало их своими безжалостными копытами, изгоняя из тепла и сытости.

      Стоя перед овальным оконцем входа, еще не допущенная компьютерной системой в Сезам, гостья получала наглядный урок того, как важно в любые времена быть сильным, здоровым и желательно преуспевающим, иначе забьют.

      Лизиного