Оборотень по объявлению. Судьбоносный песец. Наталья Буланова

события. Оголил торс, но уже не увидел следов вхождения игл с транквилизатором. Вырубили, гады!

      – Понимаете… – попробовала с придыханием сказать волчица.

      – Я все понимаю, не старайтесь. Если подключился психолог, и не к девушке, а ко мне, значит, промыть мозги тут главное мне. Но я одно не пойму: что не так?

      Никс упорно игнорировал ее расхристанную позу. Откидывать ненужное он научился давно, теперь следует вычленить главное. Да, он устроил заварушку. Но не впервой. Ответит.

      Где. Его. Пара?

      – У вас был гон, и человеческая девушка оказалась под рукой. Не вините себя, звериная часть натуры в сверхах очень сильна. Вы не навредили ей физически, но очень испугали. Скажите, сейчас вас тянет к ней?

      Никс молчал.

      – Я хочу вам помочь. Скажите, пожалуйста, вас тянет к ней?

      Никс закрыл глаза.

      Козлы, а не волки, медведи и гибриды! Подсунули девчонку, мягкую комнату без ручек и пытаются промыть мозги. Да что с ними не так? Сбрендили?

      – Скажите, пожалуйста, вас тянет к ней? – заело пластинку у волчицы.

      – Как яблоко к земле. Я могу ее видеть? – Никс спокойно посмотрел на девушку, и та обиженно скривила губы.

      – Нет.

      – В чем проблема? Гон прошел. Я держал себя в руках до него, а сейчас – тем более.

      – Вы помните все?

      – Абсолютно. Каждое мгновение. И девушка ни секунды не боялась.

      И тут Никса пронзило стрелой воспоминания. Он рыкнул на Тень на крыше, а девушка приняла все на свой счет, поднялась на крышу так быстро, будто за ней гналась сама смерть.

      – Я ее испугал, – поморщился песец. – Но я все ей объясню. Не понимаю, почему вы лезете не в свое дело. Откройте дверь.

      – Не так быстро… – Волчица встала и принялась раздеваться.

      Песец поднял глаза к потолку.

      – О-о-о, холодный полярный лис оправдывает свою репутацию кремня с девушками. Я бы поверила, если бы своими глазами не видела, как ты растопил снег в том переулке.

      Хреновый она психолог, раз напоминает о том, что хочет, чтобы Никс забыл. Очень плохой, просто дрянной психолог.

      – Сама откроешь дверь или выбить? – Песец внимательно посмотрел на петли внутри. Чуть посложнее, чем если бы они были снаружи, но не сильно. Сейчас он в таком тихом бешенстве, что никакая титановая прослойка внутри деревянной преграды не поможет.

      – Здесь все рассчитано на сверхов, – напомнила девушка. – И зачем тебе бежать? Твой инстинкт охотника не утолила та девчонка, давай это сделаю я. Сбрось напряжение, я помогу забыться. Все знают, что после той девицы с Аляски у тебя никого не было. После той трагедии ты взял огромный перерыв, и теперь тебе кажется, что тебя тянет ко всем подряд.

      Всем подряд? Песцы прекрасно пародируют звуки, поэтому медвежий рев прямо в ухо хорошо привел волчицу в чувство. Сволочи, еще и прошлое раскопали.

      – Поосторожней с этим! Оглянись, ты в камере строжайшего режима. Хочешь навсегда остаться здесь?

      Хм, ну-ну. Это камера строжайшего режима? Пусть не смешит сброшенную шкуру. Если бы песец считался