По принципу подлости. Вера Чиркова

приходится прикрикнуть на него, – я не буду тебя обижать.

      – Нана. – Распахнув полные горя глаза, проникновенно начинает просить он, – зачем я тебе? Я ничего не умею делать, поверь мне. Давай, я напишу письмо, здесь есть мой человек, он принесет тебе в три раза больше. Только отпусти меня.

      – Да? – делаю вид, что обдумываю его предложение, – а, сколько, интересно, он даст мне, если я пообещаю, что выведу тебя отсюда живым?

      Пленник в отчаянии скрипнул зубами.

      – Перестань упираться, иначе я точно перепродам тебя твоему слуге, – стращаю беднягу.

      – А если я соглашусь, ты что со мной сделаешь? – интересуется он, когда мое терпение уже почти иссякло.

      – Ты будешь мне помогать, и охранять меня от злых людей.

      – А чем ты занимаешься?

      – Лекарством и гаданьем.

      – Да уж, – с сарказмом вздыхает пленник, – это самое подходящее теперь для меня занятие, охранять бродячую знахарку.

      Ну и угораздило же меня поймать такого сноба. Однако ждать следующего просто нет времени, поэтому придется терпеть.

      – Ну ладно, даю тебе слово, что не сбегу и не обману, и буду служить тебе верно, если ты обещаешь никогда не продавать меня. – повздыхав еще несколько минут, надменно выдвигает условие горец.

      – Обещаю. – серьезно киваю пленнику, – никому тебя не продавать.

      – Тогда освободи меня, уже все ноги затекли.

      Да пожалуйста. Одним махом снимаю с него паутинку и прячу в карман.

      – Можно я выйду на минутку? – Испытующе глядит он.

      – Иди, – легко соглашаюсь я, с инфо под лопаткой далеко ему теперь не уйти.

      Пока горец гуляет, выворачиваю плащ-хамелеон заплатами наверх, и, постелив на пол, устраиваюсь отдохнуть. Покуда окончательно не рассветет, и не начнется торг, выходить отсюда не стоит. Из многочисленных запасов моего жилета достаю растворимый кубик кофе, а с пояса снимаю бутыль с водой. Сунув на минуту бутыль в мешочек-микроволновку, бросаю туда кофе и достаю складные стаканчики. Просто замечательно, что женщины этого мира, как правило, имеют крупные формы, иначе мне пришлось бы обходиться без большинства таких милых безделушек. Инфо сообщает, что мой новообретенный раб уже вернулся и стоит у входа, с тоской глядя в сторону скалы.

      – Идем пить чай, – зову я его тихонько, и через пару секунд слышу, как он протискивается в лаз.

      – Как тебя зовут? – интересуюсь, как бы невзначай.

      – Раньше звали Алексарио, а ты зови, как хочешь, – равнодушно пожимает поросшими темно-серой шерстью плечами горец.

      – Я буду звать тебя Алик, – спокойно решаю я, – а меня зови Марта. Вот, держи стаканчик, а вот тебе хлеб, – отдаю запасенный в таверне кусок.

      – А ты? – жадно жуя хлеб, вдруг интересуется Алик, заметив, что я пью кофе без хлеба.

      – Я ела суп в таверне, и пока есть не хочу. Попозже пообедаем, как следует. А пока садись рядом на мой плащ, нужно дождаться рассвета.

      Алик, поколебавшись, садится рядом и доедает