Сводные для деревенщины. Эльвира Осетина

немного.

      Как раз для газовой двухконфорочной печки с одной стороны и разделочного стола с другой.

      Антон со своими габаритами полностью перекрыл мне путь к двери. Да и вообще помещение и так не особо большим было, а как он тут встал, так и вовсе стало казаться крошечным.

      – Да нечего там рассказывать, чего ты привязался? И вообще, дай пройти, – недовольно пробурчала я, пожалев, что упомянула об этом вслух, и решила оттолкнуть мужчину с пути рукой.

      Уперлась в его грудь и поняла, что это будет сделать не так просто.

      У меня возникло ощущение, что под рубашкой у мужчины не кожа, а сталь. Настолько твердыми были его мышцы.

      – Дай пройти! – пропыхтела я, поняв всю тщетность своей попытки сдвинуть родственничка с дороги, и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

      И когда наши взгляды встретились, у меня возникло ощущение, как будто в меня поезд врезался.

      Глава 2

      В один миг выбило всё дыхание, а мозг сконцентрировался где-то внизу живота.

      В этот момент я поняла, что это хорошо, что я этому козлу Вадику тогда не дала, когда он пьяный ко мне домой заявился, и по голове огрела сковородкой, чтобы он руки свои грязные не распускал. Вдруг бы со мной то же самое случилось? Я же потом в зеркало смотреть бы спокойно на себя не смогла.

      И хорошо, что Антон тут проездом. И очень надеюсь, что скоро уедет. Потому что, если он прямо сейчас не уедет, я его просто изнасилую.

      Нападу, изорву всю одежду, оседлаю и буду зверски насиловать.

      Это преступление – быть таким сексуальным. И таким вообще… мужиком, короче, вот!

      Мало того, что он спокойно этот матрас на себе тащил, так еще и мышцы такие, что прямо «ы-ы-ы-ы»…

      И Вадика приструнил! И до истины попытался докопаться…

      Неужели ему не всё равно?

      Это всё, что мой мозг смог сформулировать, пока я стояла и как дура пялилась на своего сводного братца.

      Я приоткрыла рот и попыталась сделать глубокий вдох. Правда, получилось так сексуально, что нарочно и не придумаешь. И, наверное, именно это послужило для мужчины спусковым крючком, потому что он просто подался чуть вперед, положил свою большую ладонь мне на затылок, наклонился к моим губам, еще и замер на несколько мгновений, внимательно смотря в глаза и как бы спрашивая разрешения.

      С каких это пор мужики вообще разрешения стали спрашивать?

      Что за фигня, спрашивается? Вы же насильники по природе своей! Так насилуй!

      – Целуй уже давай! – выдохнула я, благо получилось что-то нечленораздельное, поэтому Антон услышал просто тихий стон и, наклонившись, всё же очень нежно, будто я и правда его сестра родная, мать её, поцеловал в уголок губ.

      Я поняла, что сейчас начну его бить.

      Ну серьезно! Кто так делает?

      Я вызываю полицию!

      Антон же убрал свою руку, отклонился, щелкнул меня по носу и, развернувшись, просто ушел внутрь дома.

      Этот щелчок и отрезвил меня.

      Дыхание вернулось, да еще и со свистом. Возникло ощущение, будто я стометровку пробежала за несколько секунд.

      Стало ужасно стыдно за свою реакцию.