Тревожное эхо пустыни. Ольга Володарская

платить крыше. Он как раз винно-водочные точки держал.

      Несколько лет длились платонические отношения двух инвалидов. Так бы и продолжались, но женщина решила уйти в монастырь. Иван и в этом ее поддержал. А вскоре переехал в Сочи. К Хомяку. Тот, избежав смерти и тяжелых ранений на войне, умудрился покалечиться в мирной жизни. Катался на лыжах на Красной Поляне, неудачно упал, повредил позвоночник. Врачи были уверены, пациент пойдет. Травма не самая серьезная. Но тот так и не встал на ноги. Жена ушла, потому что никогда не любила, жила из выгоды, а если точнее, осталась в квартире, купленной на «чеченские» деньги, а Хомяка к матери отправила. Та ухаживала за сыном, пока силы были. Потом и она слегла. Иван, что вел с другом переписку, узнав об этом, выехал в Сочи. Стал Хомяковым помогать. Когда старушка преставилась, продал квартиру в Калуге и переехал в Краснодарский край насовсем. Купил развалюшку на окраине, отремонтировал, канализацию провел. Хомяка навещал почти каждый день, но не жил с ним, поскольку соцработники ветерану войн помогали. И все бы ничего, но неугомонный и неудачливый подполковник в отставке полез чинить электричество. Проводка в доме ни к черту, то лампы мигали, то телевизор вырубался. И Хомяк вместо того, чтобы специалиста пригласить, решил сам разобраться. Его шарахнуло током так, что на один глаз мужчина ослеп, а у второго осталось тридцать процентов зрения.

      Тогда-то Иван и понял, что должен быть с Хомяком постоянно. Он хотел бы перевезти его в свой уже прекрасный дом (и не на окраине – город разросся), но тот заупрямился. Не соглашался уезжать из отчего. В нем он вырос. И местоположение обожал, рядом дендрарий. Пусть Хомяк уже не видел его красоты, но помнил каждую аллейку и мог воссоздать картинку в воображении, а еще обонять, осязать, слушать журчание водопадов, пение птичек, треск цикад. Прогулка по дендрарию была обязательной. Хомяка ни дождь не останавливал, ни морозец, только град или ураган. Даже без сопровождения мог на нее отправляться.

      Илья Хомяков занимал половину дома. Во второй жили две пожилые сестры, старые девы. Они с удовольствием согласились на обмен. После того как сосед вырубил свет во всем строении, они стали опасаться за свою жизнь. Не знали, чего от него ждать. Вдруг газ не перекроет, а потом возле плиты закурит? Сигарету рядом с баллоном бросит? Сослепу! Или просто с ней уснет…

      В общем, Ивану даже уговаривать женщин не пришлось. Сделка состоялась, и он переехал.

      Дом нуждался в ремонте. Обе его половины были в плачевном состоянии. Приобретенная Иваном разве что чистой оказалась. Несколько лет он приводил строение в порядок. Основную работу сам делал, но здоровье не позволяло на полную катушку вкалывать. Пришлось помощников нанимать. Ладно, Хомяк мог договариваться с людьми. Именно он находил работяг, которые по-божески брали. Иначе не хватило бы их двух пенсий ни на что.

      Приведя дом в порядок, Иван наконец занялся тем, что любил: плотничеством, но не бытовым, а творческим. Резал из дерева садовую мебель,