Огненная кровь. Брайан Стейвли

тыкала в грудь Адер костлявым пальцем, подталкивая ее к неструганым доскам фургона.

      – Без меня ты живо вляпаешься в дерьмо. – Старуха покачала головой, ковырнула грязь клюкой и сердито пробормотала: – Мало мне заботы с придурком Оши, так еще ты навязалась.

      – Ты не обязана… – заговорила Адер, у которой сердце так и колотилось.

      – Видит Шаэль, не обязана! – огрызнулась старуха, снова повысив голос. – Но без меня твою негодную задницу живо нашпигуют толстыми кривыми хренами. Мы и за стены выехать не успеем. Давай кидай мешок в кузов и сгинь с глаз моих, пока я не осерчала.

      8

      Валин смотрел в ночь за окном, холодный ветер обжигал ему лицо. Он сам вызвался стоять первую вахту, и его крыло, которое привыкло урывать минуты отдыха где придется, превратив плащи и мешки в одеяла и подушки, положив поближе оружие, мгновенно провалилось в сон. Остальные ненамного отстали от кеттрал, и к тому времени, как в небе заблестели первые звезды, не спал только Каден. Тот сидел, скрестив ноги, в шаге от Валина и неотрывно таращился через низкий подоконник того же окна. Оба долго молчали.

      – Какой смысл сторожить, когда ничего не видно? – спросил Каден и кивнул на окно. – Я словно в чугунный котелок заглядываю.

      Валин колебался. Он не рассказывал брату о пережитом в Халовой Дыре, не рассказывал о яйце сларна и полученных от него необычных способностях, не рассказывал… Да ничего он не рассказывал.

      – А ты что не спишь? – спросил он. – Мы собирались выспаться, пока тебе не надо шагать в… эту штуку.

      Бросив взгляд на кента, Каден кивнул, но ложиться и не подумал.

      – Вряд ли недолгий сон качнет весы в ту или другую сторону.

      – А эти врата и правда стоят по всей империи?

      – Кажется, даже за ее пределами. Они на тысячи лет старше Аннура. Когда кшештрим их создавали, о границах империи никто еще и не думал.

      – Однако отец о них знал, – упорствовал Валин. – И использовал?

      Каден только руками развел:

      – Так мне сказали хин.

      – И где они? – спросил Валин. – Где аннурские врата?

      – Не знаю. Ничего похожего я никогда не видел. Да и не слышал о них, пока мне настоятель не рассказал.

      – Как же получается, что люди не в курсе? – задумался Валин, разглядывая тонкие очертания арки. – Как отцу удавалось переноситься за полмира, чтобы никто ничего не заподозрил?

      – Я много об этом думал, – признался Каден. – Вообще-то, это могло и не бросаться в глаза. Скажем, император переходит из Аннура в… допустим, в Лудгвен. В Лудгвене никто не знает, что он только что был в Аннуре. Подумают, что император просто прибыл без предупреждения. Какой-нибудь хронист мог бы потом все сопоставить, если бы вел подробные заметки и тщательно отмечал даты, но не так легко подробно записывать все передвижения императора. Сколько раз и мы не знали, где отец, а ведь мы во дворце жили.

      Валин, подумав, кивнул. Он с детства помнил многодневные отлучки Санлитуна.

      «Пребывает в раздумьях, – объясняла им мать. – Молится Интарре о вспоможении».

      Валин