Трофей генерала драконов. Мария Лунёва

что даже убивать его не стали? – шепнула Талья так, что услышала только я. – Неужто побрезговали.

      – Сомневаюсь, – процедила, обдумывая, что теперь делать. – Но просто так законного правителя не оставили бы. Наверное, у них план…

      – Или хотят, чтобы все увидели, насколько ничтожны маги, – сестрица пожала плечами.

      – А то это какой-то секрет, – вздохнув, покосилась в окно.

      Там уже расхаживали огромные холеные воины вражеской армии.

      – Алисия, в тебе заговорил цинизм! – Талья приподняла бровь, отлично чувствуя мое состояние.

      – Скорее страх и неуверенность, – я снова выглянула во двор.

      Все новые драконы камнем падали с неба и оборачивались людьми.

      Послышались крики, но не паники, а скорее – недовольства.

      Я напряглась, вдруг начнут убивать крестьян, и тут же отдёрнула себя.

      Нет, эти не дураки – понимают, что кто-то должен работать на них.

      Земля без людей ничего не стоит.

      – Ну и что с ним делать? – к креслу подошла Сафира и не церемонясь врезала Критесу по щеке.

      – Ты что делаешь? – у меня челюсть отвисла от неожиданности.

      На лице брата тут же расплылось огромное красное пятно.

      – Как что, глупая? Не видишь, она его в сознание приводит, – вступилась за близняшку Юола.

      – В какое сознание?! – моему возмущению не было предела. – Он кровь потерял. Его нужно раздеть и уложить в постель, а после найти целителя…

      – Боюсь, что искать уже некого, – негромко пробормотала Талья, подойдя к окну. – Этот заносчивый старикашка лежит посреди двора и не двигается.

      – Драконы убили? Вынули душу из последнего лекаря в наших землях! – закатив глаза, я всплеснула руками.

      Похоже, хороших новостей сегодня уже не будет.

      – Ну, положим далеко не последнего, – пробубнила подруженька, – и, скорее всего, не убили, а он сам просто от старости дух испустил. С него же песок сыпался как с пня трухлявого.

      – А брата теперь кто лечить будет? – Сафира взглянула на беспомощного мужчину, хлопнула ресничками… и, снова замахнувшись, отвесила пощёчину лерду, но уже с другой стороны.

      – Ты что опять творишь? – рявкнула я на нее. – Не придет он в чувства.

      – А это я так, – она задрала подбородок и сложила руки на груди. – Это ему за то, что продал мое расшитое золотыми нитями платье, которое папенька дарил на совершеннолетие.

      – Хм, – Юола подлетела к сестре с весьма хищным оскалом на лице.

      – Вот только попробуй! – прошипела я змеей. – Только замахнись! Никакого воспитания. Никакого уважения к тому, кто о вас заботился.

      – Не читай мне нотаций, развалина, – вскричала она, забыв о пакостных намереньях. – Хромай к себе в покои и не корчи из себя главу семьи. Он и мое платье продал! Имею полное право поквитаться!

      – С кем? С умирающим? В тебе хоть капля человечности осталась? Из-за платья над поверженным братом измываться!

      – Это было шелковое платье, – она уперла руки в бока, – расшитое серебряными нитями, с мелкими топазами на