Как разозлить дракона. Крессида Коуэлл

он с ног до головы в песке?»

      Наконец мысль отступила, и он, храня верность семье, громко крикнул:

      – Мой сын прав! Этот странный мелкий воин одет в самую последнюю надувную защиту!

      Но Стоика переорала толпа, скандировавшая:

      – ХУ-ЛИ-ГА-НЫ В ПО-ПЛАВ-КАХ! ХУ-ЛИ-ГА-НЫ В ПО-ПЛАВ-КАХ!

      И тут, к неимоверному облегчению Стоика, протрубил рог – ТУРУ-РУ-РУ-У-УМ-М-М! – объявив начало гонки, и воины-викинги позабыли дразнить Хулиганов. Толпа обезумела, когда участники Заплыва ломанулись в воду, словно стадо бизонов: косы реяли, животы колыхались на ледяном ветру.

      – ВПЕРЕД, БОЙ-БАБЫ, ВПЕРЕД!

      – ДАВАЙ, ДУШЕГУБЫ!

      – УРА ХУЛИГАНАМ!

      Сморкала быстро пробежал по мелководью, поигрывая мышцами и махая толпе, а затем изящно погрузился воду и поплыл прочь ужасно мощным кролем.

      Стоик, изо всех сил сдерживая разочарование, подошел к сыну и сурово отчитал его:

      – Иккинг, ты – будущий воин, а сейчас – НЕПОДХОДЯЩИЙ момент, чтобы поиграть в песочек.

      – Да не играл я! – возразил Иккинг. – Я покрыт песком, потому что… потому что…

      Но Стоик уже величественно удалился.

      – Медуза-подопри-пузо! – выругался Рыбьеног, завертевшись на месте. – Я вообще НИЧЕГО теперь не вижу!

      Жир толстокрыла залепил ему очки, и видно сквозь них было как сквозь плотный желто-зеленый туман. Бедный Рыбьеног заковылял куда глаза глядели – ровно в ПРОТИВОПОЛОЖНОМ от океана направлении.

      – Эй, постой, – улыбнулась Камикадза, – разве море не в другую сторону?

      – Рыбьеног! – встревоженно зашипел Иккинг. – Ты не туда идешь!

      Толпа разделилась между подбадриванием воинов и смехом при виде единственных троих, кто еще не стартовал, а именно Иккинга, Рыбьенога и Камикадзы.

      Рыбьеног в панике припустил прочь от берега еще быстрее, выставив руки перед собой, и причитал:

      – Я ничего не вижу, я ничего не вижу!

      А Иккинг и Камикадза бежали за ним, выкрикивая:

      – Не туда, Рыбьеног, не туда!

      – ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – угорала толпа зрителей, расступаясь и пропуская бедного слепого Рыбьенога, чтоб и дальше ковылял по пляжу.

      Наконец бедняга споткнулся о брошенные кем-то штаны, тут Иккингу удалось его нагнать и с помощью Камикадзы развернуть в сторону океана.

      От всей этой истории Кровожадному Карасику было так стыдно, что он вошел в обжигающе-ледяную воду, где аж дыхание перехватывало от холода, почти с облегчением.

      Сгорая от стыда, он не заметил, что случилось с его отцом и Большегрудой Бертой.

      А случилось вот что. Стоик Обширный, Большегрудая Берта и Обжора Душегуб неторопливо входили в полосу прибоя. Все трое не сомневались в победе. Стоик позабыл о своем разочаровании в сыне, поскольку припомнил кое-что забавное.

      – Вот что я скажу тебе, Берта, – прошептал он, дружески ткнув Бой-бабу