Хроники забытых миров. Алексей Владимирович Егоров

льняное одеяло укрывало его. В комнатке не было жарко или же холодно несмотря на то, что на улице был жаркий день, а здесь горел очаг. Он попытался пошевелить правой рукой, но она примотана к двум палочкам по бокам, и отдавала жуткой болью. Грудь также обмотана тканью, пропитанной засохшей кровью и какой-то мазью со стойким запахом. Все еще было как в тумане. Горький отвар растекался теплом по всему телу, притупляя боль. Взор все больше и больше застилал туман, постепенно веки стало все тяжелее открывать, у Вольга не заметил, как заснул.

      – Он наконец-то очнулся, – сквозь сон услышал раненый. – Почти пятнадцать дней пролежал, – продолжался разговор, – я не верил, что он проснется.

      – Странный человек. Ты когда-нибудь видел человека в железе?

      – Да, но очень давно, когда был мальчишкой.

      – И зачем же столько железа переводить?

      – Я не знаю.

      – Я понимаю там, сделать наконечник для плуга, стрелы, выковать кинжал или нож, но одежду? Она же не удобная, и тяжелая.

      – Согласен, бесполезная трата.

      – Но стоит заметить, его кинжал отличного качества, как у старика в горах.

      – У старика отменная сталь, и не тупиться никогда.

      Дверь открылась со скрипом, и в комнатушку зашли двое мужчин, седой старик и парень средних лет. Старик зажёг практически прогоревший костер, а парень достал и сумки-мешка небольшие коробочки. Огонь быстро разгорелся, потрескивая сухими дровами. Вольга окончательно прогнал сон.

      – Здрав будь, – начал старик, – сейчас Мирин промоет раны и перевяжет.

      – Где я отец? И кто ты? – тяжело дыша, спросил Вольга.

      – Я… – начал отвечать старик.

      – Это наш местный староста, – перебил его лекарь.

      – Сколько раз я тебе говорил, я не староста, здесь мы все равны, – с неодобрением ответил старик.

      Мирин снял повязки, омыл его тело теплой водой, и нанес ту же пахучую мазь.

      – На груди раны затягиваются, но, если будешь дергаться, ранения откроются, и будет только хуже, может даже начать загнивать. Рука сломана. А вот с ногой тяжелее, пробита стрелами в нескольких местах, а также колено. Колено разбито, но надеемся на лучшее. Поэтому постарайся меньше двигаться, – сказал знахарь.

      После же взял горячую воду из кувшина у огня, приготовил зелье.

      – Пей, это уймет боль, и ускорит выздоровление, – протянул он.

      Вольга тяжело глотал этот мерзкий напиток, порой он вызывал рвотные посылы, но лекарь не сдавался, пока раненый не выпил все.

      – Я здесь закончил, поэтому пойду, – сказал врач и вышел за дверь.

      – Старик, не мучай меня, – все еще отходил от послевкусия снадобья витязь, – скажи же наконец! Где я! – переходя на крик.

      – Ты серьезно ранен, – продолжил староста, – и тебе нужен отдых, а расспросы подождут, – с этими словами он удалился вслед за лекарем.

      Вольга потерял счет времени, в глазах все двоилось, то или из-за напитка, то ли из-за тяжелых ранений. Но каждую