Атлантикс. Максим Милосердов

вида – узнать про жизнь людей заката, как именовала людей большой Земли Глория.

      – Глория, твоя лекция была прекрасна, – хотел сказать я, но не успел – мои слова прозвучали из уст Роджера – геолога, создающего новые земли в Пангее. На лекции Глории он оказался примерно по той же причине, что и я. Никогда ранее не интересовавшийся историей большой Земли, Роджер по какой-то надобности посетил один из крошечных островов в Тихом океане – клочок суши, давным-давно заселённый первопроходцами – людьми, бросившими вызов синей безбрежности и на утлых плотах, лодках и катамаранах переплывших океан. Пангеец был восхищён мужеством древних мореплавателей, но не нашёл его у нынешних жителей островов.

      Как все мы, Роджер был потомком первых атлантов Шамбалы. Когда мои предки отправились строить новый мир во льдах Антарктиды, его предпочли пробудить земную кору и выпустить наружу раскалённую мантию – дать жизнь искусственным вулканам, которым предстояло породить новый континент. В то время как лемурийцы изучали генетику и биологию, пангейцы десятилетиями исследовали белые пятна геологии и климатологии. И если нашим подарком, сделанным сотню лет назад людям заката, стали биочипы – вживляемые в мозг передатчики, которые возвращают деградировавшему человечеству подобие разума, то польза от геологических экспериментов пангейцев была не столь очевидна. Со спора о роли атлантов в судьбе большого человечества и началось наше знакомство.

      – Роджер, ты сейчас обвиняешь лемурийцев в потакании деэволюционным процессам большой Земли. Дескать, не будь наших чипов, человечество не глупело бы столь стремительно, – резюмировал я длинную речь Роджера, последовавшую за лекцией Глории о жизни человеческого муравейника. – Будь спокоен, они начали деградировать намного раньше и поглупели бы не меньше нынешнего, только вместо биочипов пользовались бы для самоорганизации внешними электронными приборами. Но даже если в нынешнем плачевном положении землян есть доля нашей вины, что с того? Мы, а не они прогрессивная ветвь эволюции. Сегодня мы сосуществуем в некоем симбиозе – мы даём землянам технологии, дарим возможность жить, даём право работать на нас – добывать ресурсы разведанных нами же недр, но как только земляне станут не нужны, мы предоставим им право умереть – покинуть сцену эволюционного театра. И это станет квинтэссенцией нашей борьбы за место под солнцем – на протяжении всей своей истории мы не особенно-то считались с потребностями масс. Разве я не прав, Глория?

      Глория кивнула.

      – Действительно, Астор. История выделения атлантов как нового человеческого вида – это многотомная драма о присвоении меньшинством ресурсов большинства. Что такое Шамбала? Это придание международного статуса территории, ранее принадлежавшей сразу четырём государствам, – попытка создать рай для немногих. То, что этот рай стал колыбелью нового человечества,