Лгунья. Натали Барелли

большой и указательный пальцы. – Главная проблема – это пот. Он может оставлять следы – и на мебели тоже. Я предпочитаю использовать мягкие тряпочки. Сухие, если только не нужно протереть живописные полотна, потому что они притягивают пыль, вы не замечали? Воздух в городе сильно загрязнен, и с годами накапливается слой грязи. В общем, для картин немного воды на тряпке – это то, что надо. Но только изредка.

      Кажется, я начинаю говорить так, будто ошиблась с выбором работы. Ей нужна домработница, а не музейный хранитель. Однако Ханна улыбается и говорит:

      – Мой муж будет от вас в восторге.

      А я думаю: «Подожди, крошка, он еще увидит мои сиськи!»

      Она что-то записывает в блокнот, а я все это время не отрываю взгляда от ее лица. Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую его в своем горле. Ханна действительно понятия не имеет, кто я такая! Это кажется мне невероятным, поскольку я, напротив, настолько остро чувствую ее, что у меня дрожат все фибры души. В плохом смысле.

      – У нас есть грудная девочка. Сейчас она спит, слава богу. – Ханна бросает взгляд на детский монитор на столе. Малышка Мия крепко спит на зернистом сером экране. – Ей почти четыре месяца. Нам – точнее мне – нужно, чтобы кто-нибудь помогал заниматься с ней. – Ханна делает виноватое лицо, показывая, что ей нужно лучше стараться. Словно опасается, что я сочту ее плохой матерью.

      Я широко улыбаюсь, успокаивая ее.

      – Я люблю детей. Я помогала Ван Кемпам ухаживать за детьми. У них их трое. Бетани, младшей, был год, когда я начала работать. Миссис Ван Кемп как раз собиралась выходить на работу, и я ей очень помогла. Это было просто прекрасно. Я получала огромное наслаждение, занимаясь ребенком. – Бла-бла-бла.

      Ханна крутит в пальцах золотую с красным ручку «Монблан», постукивая ею по мраморной столешнице.

      – Замечательно, – говорит она. – Бальзам на мою душу.

      Не могу оторвать взгляда от ее руки, поскольку эта ручка стоит под тысячу долларов, а Ханна играет ею, как пластмассовой дешевкой из супермаркета. У меня мелькает мысль, что, если она в ближайшее время не прекратит, надо будет отобрать у нее ручку. «Прекрати играть с ней! Такая ручка заслуживает уважения!»

      – Миссис Картер… – Я указываю на ее руку.

      – Да?

      – Просто вы все время стучите ручкой по столу, возможно, сами того не замечая.

      – Неужели? Да, вы правы, я этого не замечала…

      – Это ведь «Монблан». Правильно?

      Ханна крутит ручку в руках и смотрит на нее так, будто видит впервые в жизни.

      – Да. А вы откуда знаете?

      Я указываю на колпачок.

      – Вот этот маленький золотой символ в виде заснеженной вершины. У миссис Ван Кемп тоже есть такая, но только черная с белым. Она обращается с ней очень бережно. Эти ручки такие дорогие, и я просто подумала… извините, мне нужно было бы промолчать.

      – Нет, спасибо, я вам признательна. Это подарок моего мужа, на рождение нашей дочери. – Ханна улыбается. – Когда родилась Мия, он целую неделю заваливал меня подарками. Очень мило, правда? Харви расстроится, если я ее