Все грани осени. Сергей Гурджиянц

отвечал на них добросовестно, во всех подробностях. Как ей это удается? Как ей удается влезть к нему в душу?

      Он очнулся от сна. Поезд стремительно набирал скорость, отъезжая от Смоленска. Из-за перегородки раздавался мощный храп Моти. Настя, свежая, как цветочек поутру, колдовала над планшетом, – быстро беззвучно касалась пальчиками экрана, набирая какой-то длинный текст. Костя сидел рядом с ней, положив одну руку поперек живота кулаком под локоть другой, отставленной так, словно он напевал про себя арию из оперы. На ладони отставленной руки лежал телефон со светящимся экраном, на котором что-то мелькало. Девушка с веслом, раздраженно подумал Андрей Юрьевич. Пионер в каменной пилотке, с развевающимся галстуком. Символы эпохи. Если ставить памятник нынешнему молодому поколению, то только так, с телефоном в отставленной руке и пустыми глазами, неподвижно упертыми в экран.

      – Хотите есть, Андрей Юрьич? – спросила Настя, боковым зрением заметив, что он зашевелился. Он зачем-то был нужен этим людям. В Москве его носили на руках. Поселили в гостинице, возили на машине. Он боялся представить, что будет с ним, когда эта забота закончится, а интерес к нему пропадет. Впрочем, у него был теперь чешский сын, авось не бросит.

      – Знакомое лицо?

      Она повернула к нему планшет, и Андрей Юрьевич увидел очень ухоженную молодую женщину с большими лучистыми глазами, тонкими изящными ноздрями маленького носа с легкой горбинкой, упрямым подбородком и ямочками на щеках.

      – Марта!

      Такой он ее еще не видел. Когда они расстались, Марта была лет на десять моложе, чем на этой фотографии. Костик привстал посмотреть.

      – Пипец! – сказал он восхищенно. – Как вы с ней познакомились? Изнасиловали на автобусной остановке?

      – Костя, прекрати! – крикнула Настя. – Это не смешно! Не обращайте внимания, Андрей Юрьич, он завидует. А все же действительно, как вы познакомились? Вырвали из рук бандитов? Спасли из огня? Как?

      – Случайно. Вместе кормили в парке лебедей.

      – И все? И больше ничего?!

      – А потом на автобусной остановке… – начал Костик, но Настя больно ущипнула его за бедро.

      – Как вам это удалось? После нашей оккупации чехи нас просто ненавидели.

      – Мы об этом не думали. Молодо-зелено. Нам было хорошо вместе.

      – А у вас были чувства?

      – Были.

      Настя глубоко задумалась. Какие-то сомнения все еще омрачали ее милое лицо.

      – Андрей Юрьич, у вас есть ваша фотография того времени? Можно посмотреть?

      У него была одна фотография. Яна Львовна уже отсканировала ее для истории. Они с Мартой зашли в фотостудию перед самым его отъездом. Перед самой разлукой. Наверное, это и наложило отпечаток трагедии на их юные лица. Через день он навсегда вернулся в Союз.

      Он вынул из сумки старую фотографию с обломанными, потрескавшимися краями и глупыми розочками по углам.

      – А вот это точно пипец! – восхищенно воскликнула Настя – Реинкарнация! Вы же здесь вылитый Сергей Есенин! Повторение романтической истории