«Птица, залетевшая в окно» и другие романы. Николай Ольков

«Нас века разделяют», – бросает ей Родион резкую фразу, словно подписывает окончательный приговор, ни на минуту не сомневаясь, что подобное разделение стереть невозможно. Ведь и создание сословного общества – тупик, некая иллюзия, когда не стоит рассчитывать на «новых дворян». Социальное разобщение – неизбежный спутник размывания вековых общинных скреп народной жизни. К сожалению, оно поразило и наше современное общество.

      Следуя достаточно подробным бытовым деталям повествования, надо признать, что личная жизнь нашего героя, сопровождаемая разными любовными историями, не сразу складывается удачно, а степной образ луноликой красавицы в череде каждодневных забот, неотложных дел так и останется для него лишь прекрасной и недостижимой мечтой. Переосмыслить свою жизнь, вернуть утраченное, вновь обрести единственную женщину и сына его заставляет смерть матери. Родион Бывакин принимает важное и мучительное решение, что станет в его судьбе самым главным: он создаёт в родной деревне Лебедево агрофирму «Труд». Причем само название заключает в себе великий смысл: труд – значит, творчество, которое приходит с любовью к земле, а не просто рабская работа, что от слова раб. «Целую деревню поднять – это великое дело <…> А главное – родина, земля, и люди тебя помнят», – обращаются к предпринимателю его земляки. В то же время настораживает один момент, что многие, по словам жителей деревни, «на себя уже робить не хотят», народ привык к «железной руке», перестал верить в свои силы, в то, что что-то путное может у него получиться. Отойдя от книжных событий, мы сталкиваемся с неким раздвоением личности, случившемся с целым народом, повлёкшем за собой неизлечимую болезнь потерянной родины. Сказалось пагубное влияние перестройки, когда человек опять отвык трудиться на земле. А чья она? Произошло вырождение нации, необоримая усталость, корнями уходящая в прошлое, одолела народ, усталость, заставляющая забыть его о своём духовном первородстве.

      Подлинный мастер эпического полотна народной жизни, русский писатель П. Проскурин говорил: «Слишком глубоко зашло разрушение. А спасение только в осознании своего национального пути, своего национального характера. Спасение придёт только тогда, когда русский народ осознает себя историческим народом, как это было раньше, и чего попытались его лишить». Бесконечно печальный писатель В. Распутин словно вторил ему, когда характеризовал период перестройки: «Народ оступился. Если раньше он оступался, то ненадолго. Он брал себя в руки. А тут он не захотел уже. Он устал… Сейчас, мне кажется, обречён весь мир. Подошло время негодности этого мира». Какие вещие строки! Очень хочется, чтобы Распутин ошибся в своём приговоре. Ведь им же было сказано и другое: «Несомненно, русская литература жива…»

      Жива и русская земля, необозримая по широте и величию своих бесконечных пространств. Когда в голодные годы из Центральной части России переселялись в Западную Сибирь крестьяне, о чём рассказывается