Честный обм(а)ен. Лила Каттен

болота? Сколько мы еще будем вот так жить? Как надоело бояться жить, улыбаться. Ведь все было иначе.

      – Мамочка, только держись. Все это временно. Мы сможем выстоять.

      На моих руках женщина, что не знала бед со своим здоровьем. Когда-то счастливая и излучающая добро и любовь, давно сдала по всем фронтам. И что, если сейчас она окончательно сдалась? Она так устала от всего.

      – Только не сдавайся, мам. Ты мне нужна.

      Похоже слезы стали нашим семейным атрибутом.

      Я гладила ее по голове и шептала о том, как сильно я люблю ее. О своих мечтах и планах, обещаниях. Потом, заметила под столом конверты и бумажки.

      Дотянувшись, взяла их в руки и поняла, что, когда приедет скорая тут уже некому будет открывать им дверь.

      Долги.

      Господи. Да откуда нам взять такие деньги?

      Теперь понятно, от чего ей стало плохо.

      Мы задолжали везде. И уже прошли все сроки и отсрочки данные нам еще год назад. Мы обязаны заплатить банкам. Иначе заберут квартиру и кафе. Шесть миллионов. Откуда такие проценты? Когда мы вообще успели такие деньги потратить?

      Суды, оплаты экспертиз, апелляции, счета в кафе, планируемый в кафе ремонт и оплата дизайнеров.

      Это конец.

      Мы никогда не найдем таких денег. Месяц на выплату – это условие, тем более не выполнимо для нас.

      Теперь мы обязаны не только долг погасить, но и всю сумму разом.

      Ни единого шанса.

      – Милая моя, что же нам делать теперь? – говорила я скорее в пустоту комнаты, потому что ответ не найти.

      Не у кого нам просить денег. Кристина и ее родители вряд ли располагают такой суммой.

      Поверить не могу, что начавшийся ад не заканчивается, а набирает обороты.

      Скорая приехала быстро. Нас отвезли в ближайшую больницу, и я осталась с мамой на ночь. Оказывается, у нее поднялось давление и ей стало плохо, она не удержалась на ногах и упала. Но удалось избежать сотрясения.

      Вернувшись домой, мы молчали. Просто сидели за столом и не произнесли ни слова. Мне хотелось подарить ей покой и уверенность в завтрашнем дне, но была связана по рукам. Я оторвалась от кружки и впервые посмотрела в ее глаза и совсем потерялась.

      Она снова плакала, но это были другие слезы.

      Обреченные. Я утонула в ее взгляде полном сожаления, стыда и безысходности.

      Встала и подошла к ней, упала на колени и обняла ее за талию положив голову на ноги.

      Мы плакали и плакали. Но эта боль, что объединяла нас, не находила выход. Просто мы одни против всего, казалось бы, мира, а выхода просто нет. Мы потерялись в этом лабиринте неудач.

      – Мам, все будет хорошо, – прохрипела я эту ложь, когда волна слез стала спадать.

      – София, я не знаю, что нам делать. Правда. Я не знаю, куда идти и где искать помощи. Дочка, мы потеряем все.

      Ну уж нет. Не позволю ей так думать. Нужно просто сообразить. Нужно найти выход. И мы его найдем.

      – Мам, мы должны обратиться к родителям Кристины. Я знаю, что вы уже обсуждали наши проблемы, а она слышала, как они говорили о том, как