Здесь драконы не пролетали?. Татьяна Абалова

Уши, видите ли, у остальных уродские!

      Течение реки подсказало, в какую сторону идти, и через пару часов пути я добрела до мельницы, возле которой скопилось немало телег, груженых мешками с пшеницей.

      – До города далеко? – спросила я у расторопного мальчишки, что помогал старшему сотоварищу. Пока тот рассчитывался за помол, юнец успел запрячь лошадку, которую до того водил на водопой. Я наблюдала за ними, отдыхая на скамейке. Чужие туфли, хоть и без задника, все равно натерли, и я с сожалением вспоминала о «ведьмовских» кроссовках. Перебинтовав пальцы располосованной портянкой, прихваченной еще в курятнике, достала новую пару мюли из более мягкой кожи.

      Малец покосился на меня как раз в тот момент, когда я, скривив лицо, засовывала ногу в башмак.

      – Тебе и недели не хватит доплестись, – буркнул он.

      – А вы не в город случайно? – я уже и местечко присмотрела рядом с кучером. Там вполне три человека усядется.

      Малец сразу понял, о чем я, поэтому живо отреагировал.

      – А чем заплатишь?

      Да, об автостопе здесь не слышали.

      Я задумалась, не зная, что делать. Лезть за пазуху и вытаскивать браслет? Но он массивный и задешево его отдавать жалко. Продать флягу с бензином? Но придется демонстрировать горючесть, а так близко от леса, где ищут поджигателя, опасно. Трясти мужской рубашкой, которая самой пригодится, как нож и все остальное, тоже не дело.

      – Денег нет? – догадался мальчишка. – А ты серьги продай.

      Ой, а вот о них, совсем небольших и с зеленым камешком под цвет глаз и платья, я совсем забыла. Схватилась пальцами, чтобы проверить, что обе сережки на месте.

      – А сколько дашь? – я лихорадочно считала, какую сумму запросить, но обнаружила к своему стыду, что не только не знаю, как называется местная валюта, но и курс по отношению к рублю.

      Малец подошел ближе, задумчиво почесал вспотевшую макушку.

      – Десять курфляков.

      – Э–э–э, парень, да тут изумруды одни потянут на тысячу, – я стала умнее, а потому сразу задрала цену, чтобы посмотреть на реакцию покупателя. Продавать серьги было жалко, тоже подарок Феди, но иного выхода я не видела.

      Мальчишка захлебнулся негодованием.

      – Да их цена в базарный день с лихвой на сто потянет. Дам один золотой фляк и дело с концом!

      – А почему предлагал десять курфляков? На дурака проскочить надеялся? Два фляка и ни курфляком меньше! – я быстро сообразила, что сто курфляков равны фляку.

      – Панек, о чем торг ведешь? – рядом вырос осанистый дядька. По одинаково оттопыренным ушам, которые не смогли прикрыть даже вьющиеся до плеч вихры, угадывалось родство. Понять бы еще, есть на них эльфийский холм или нет.

      – Да вот, для Ирлены серьги присмотрел. Просила же привезти необычный подарочек, а эти, глянь, как мудрено закручены.

      Что мудреного в моих серьгах, я не знала, но выхватила важное – они необычные.

      – Пять фляков!

      – Ты ж только что два предлагала, – от негодования мальчишка аж покраснел. На его носу и щеках