Миллениум. Казимир Туровский

самое лучшее, и останется в вашем сердце навсегда… Но, как водится, без вездесущего персонажа с тридцатью серебряниками в кармане не обходится ни одно столетие…

      ОН приехал к родителям погостить и думал провести здесь лето. Сессия закончилась и можно было с чистой совестью выбросить из головы накопленные с избытком знания (конечно, до той поры пока не клюнет жареный петух и не потребует их обратно), вздохнуть полной грудью и ощутить себя ребенком, у которого могут быть лишь две проблемы: отсутствие насоса, когда спущен футбольный мяч, и просьба мамы сходить в магазин за хлебом.

      Переодевшись и наскоро съев домашний творог со сметаной, присыпанный сахаром и малиной, ОН отправился к морю, оставив положенные расспросы и рассказы на вечер.

      ОН шел по мощенной улице, смотрел вокруг и ловил себя на мысли, что знает каждую трещину в стене, каждый недостающий камень в мостовой, шторы в окнах, все до одной старые акации, выкрашенные белой известью, вывески в магазинах и даже цены на рыбу, неизменные сколько себя помнил. Проходя мимо булочной, ОН ощутил дурманящий аромат сдобы и свежего пышного хлеба, который никогда не приносился домой целым, – ведь что может быть восхитительней теплой корки, надломленной прямо в магазине! А уж если прибежать домой после моря, с еще мокрыми волосами и гусиной кожей, и готовым от голода съесть собственное ухо, как нанайский охотник, да намазать отрезанный горячий ломоть маслом, да разрезать пополам огромный сочный красно-розовый помидор, посыпанный солью, – разве могут с этим вкусом сравниться самые бесподобные яства на земле! разве такое блюдо отыщешь в дорогом итальянском ресторане среди тальятелле, лазаний и минестроне; разве сможет китайский кудесник из южной провинции, одержимый ароматами аниса, имбиря и кардамона, составить такую вкусовую гамму? – ни в коем случае! Абсолютно исключено!

      Проходя мимо школьного забора, – черного и массивного, из кованного железа, – ОН не мог оторвать взгляд от родной школы. Двухэтажное здание, построенное буквой «Н» с мраморными парадными ступенями и уютным холлом – ничуть не переменилось. И даже дети, как и много лет назад, сидя на диванах у входа, размахивали мешками для сменной обуви, ухватившись за шнурок, и пытались угодить соседу по лбу. Старые липы в школьном парке стали выше; их соцветия еще не распустились, но уже скоро деревья оденутся в белые прозрачные шали, и вездесущий пчелиный гул смешается с детским смехом и шумом далекого прибоя.

      На него нахлынули школьные воспоминания. ОН припомнил ежегодный сбор макулатуры – Олимпийские игры его юности: сколько азарта, сколько сил и находчивости требовалось, чтобы отыскать горы ненужной бумаги; с какими жалобными глазами они выпрашивали старые книги и журналы, обходя квартиры, и с каким остервенением исследовали ближайшие помойки – и все лишь для того, чтобы класс стал первым. Чего только не сделаешь ради победы!

      А сбор металлолома?!.. Какими чумазыми они с друзьями приходили домой, какие неподъемные железные бочки