Убийственная страсть. Наталия Антонова

чего вы хотите? – спросила она.

      – Для начала познакомиться с вами, – улыбнулся он своей самой обаятельной улыбкой. Стращать такую бесполезно, это он понял сразу. – Я оперуполномоченный, старший лейтенант Константин Владимирович Усольцев.

      – Это я уже прочитала в вашем удостоверении, – сухо ответила она.

      – Да, вы теперь, можно сказать, знаете обо мне почти всё, – продолжил он приветливо улыбаться, – а я даже не знаю, как вас зовут.

      – Зоя Константиновна Семилукова.

      – Очень приятно. К тому же у нас с вами, кажется, гармония намечается.

      – Какая ещё гармония? – спросила она подозрительно.

      – Ну как же, – воскликнул он, – вы Семилукова, а я Усольцев! Какой же лук без соли.

      – Скажете тоже, – кисло улыбнулась она.

      «Но всё-таки улыбнулась», – отметил про себя оперативник, а вслух произнёс;

      – Жаль только, что нас с вами свёл печальный случай.

      – Вы имеете в виду убийство в квартире Севастьяна Павловича?

      – Увы. А вы хорошо знаете Игнатьева?

      – Наверное, да, – ответила она.

      – Не понял.

      – Да что тут понимать, знаю я и Игнатьева, и его покойную жену, Марину Геннадьевну. Мы с его дочкой Глашей в один детский садик ходили.

      – Вы не знаете, почему он сдавал квартиру? Денег на жизнь не хватало?

      – Деньги лишними никогда не бывают, – ответила она поучительно. – Но Севастьян Павлович сдавал квартиру не из-за денег, просто не мог жить в ней один без Марины Геннадьевны.

      – Понятно.

      – Если вы думаете, что Игнатьев как-то причастен к убийству, то зря.

      – Пока мы так не думаем.

      – Это хорошо. Я только не пойму, чего вы от меня хотите.

      – Что же тут непонятного, Зоя Константиновна! – снова улыбнулся он. – Помощи мы от вас хотим.

      – Представления не имею, чем бы я могла вам помочь. – Но на самом деле она оказалась более чем пристрастной свидетельницей. Во-первых, она сообщила, что квартирантка Игнатьева никакая не блондинка.

      – А кто же?

      – Кто её знает! – возмущённо вырвалось у Семилуковой. – Ведь она носит парик! Не спорю, очень дорогой и качественный, но парик.

      – Почему вы так уверены, что это парик?

      – Потому, что я в салоне красоты работаю!

      – О! Снимаю шляпу! – Усольцев картинно поклонился.

      – Так что, какие там у неё волосы на голове, неизвестно, – завершила свою мысль Зоя Константиновна, не обратив внимания на расшаркивания лейтенанта.

      – Может, вы её глаза разглядели? – спросил он, не скрывая надежды.

      – Разглядела. Синие! Только это вовсе не её глаза!

      – А чьи? – ошалел оперативник.

      – Линзы у неё цветные!

      – Опять невезуха! – вырвалось у него. – Но хоть фигура-то у неё настоящая?

      – Настоящая, – кивнула женщина.

      – И фигуру вы её запомнили?

      – Фигуру запомнила. Фигура у неё рюмочкой!

      – Как это?

      – Идеальная фигура.

      – Если увидите, узнаете? – спросил он с надеждой.

      – Запросто!

      – Может,