Путь в Никуда. Евгений Пышкин

была глупа эта мысль. Нет, это живой человек. Самый настоящий. Из плоти и крови. Он обрадовался незнакомцу: живая душа! Барр зашагал смелее и, приблизившись к мосту, узнал путника. Это был отец Эприн.

      – Слава Двуликому, ты спасся, – произнес святой отец. – Ты прошел через западные ворота.

      – Откуда вы знаете?

      – Об этом легко догадаться. Они самые ближние к северным воротам и закрываются после всех. Жаль, ты не послушал меня и отправился сюда.

      – Но я ничего не помню. Правда, ничего. Я помню, лишь путь.

      – Все помнят свой путь, но не помнят его начала, – задумчиво произнес Эприн.

      – Но вы ведь помните?

      – Да. Но, во-первых, я посредник, а, во-вторых, твой путь для меня это путь другого человека, то есть я могу увидеть его со стороны.

      – Почему же я не вижу его? Я-то должен. Обязан видеть. Это мой путь.

      – Так все говорят. Но не каждый признается в том, что его путь уже был когда-то на этой земле, а значит, кто-то проходил его за тебя. Только не говори мне, что путь каждого неповторим. Путь всегда один тот же: от рождения к смерти. От ниоткуда в никуда.

      Эприн замолчал, продолжая внимательно рассматривать собеседника, ожидая, что тот задаст вопрос.

      – И всё? – удивился Барр.

      – Да.

      – И что же мне делать?

      – Пройди свой путь, – произнес Эприн, указывая на город-призрак, который окончательно испарился.

      – Но я не… – Барр осекся. – Но я не… Не желаю.

      Эприн раскрыл рот, но слова застыли в горле. Вместо них вырвался гортанный крик:

      – Подъем! – И хриплый надрывающийся голос рога, и вновь крик командира Глоза: – Подъем! Всем нежного утра! Встать в строй! Бегом! Живее шевелить конечностями! Или отвыкли от военных будней, насекомые?

      Мгновение спустя, Барр, прогоняя остатки сна, осознал, что город-призрак всего лишь был кошмаром, хоть и кошмаром таким реальным. А надрывающийся голос командира стал одновременно и противным и приятным. Приятным потому, что вырвал из тягостного сна.

      Барр, вскочив, быстрым заученным движением нацепил пояс с ножнами и огляделся. Он заметил маршальский шатер, перед входом которого нервно вышагивал Глоз. Солдаты строились перед шатром. Через пару секунд Барр был на месте.

      Полог шатра откинулся и, не торопясь, будто и не на смотр отряда, а на прогулку, выплыл маршал Кербент. За ним вышел посредник Двуликого. «Отец Эприн? – удивился Барр, – Говорили же, что он вернется к мирной жизни?» Неприятная мысль клюнула мозг, что святой отец рассказал-таки Кербенту о той беседе у костра. «Да не, чушь, – успокоился Барр, – меня бы сразу тогда загребли».

      – Итак, солдаты, смотреть в оба и не мигать. Слушать внимательно. Кто не поймет, я разъясню, кто чего пропустит мимо ушей, то его уши я лично прочищу. Ясно?!

      – Так точно, командир Глоз! – гаркнул строй.

      – Господин маршал. – Глоз коротко поклонился.

      – Спасибо, Глоз. Я собрал ваш отряд, чтобы сообщить: