Путь в Никуда. Евгений Пышкин

такая беспечность? Или он притворяется? Или просто защищается?», – подумал Эприн и вслух произнес:

      – Это вряд ли.

      И задумался, поймав себя на простой мысли. Он удивился тому, отчего эта мысль раньше не приходила в голову, ведь все лежало на поверхности, все очевидно: есть общее между двумя историями, историей солдата из отряда командира Глоза и историей Вертрана. На солдата напала та же сущность, что и на Вертрана Легендарного. Да, тогда напала дикая лесная свинья, но это могло быть поздней придумкой. И самое важное: Барр и Вертран, вопреки всем сказкам об этих тварях, змеелюдах, остались живы.

      Святой отец сбавил ход лошади и чуть отстал от телеги, на которой везли раненного Барра. Барр так и не смог к началу поездки выздороветь окончательно, хоть раны и затянулись. Он буквально делал несколько шагов и тут же становился вялым, его клонило в сон. Вот и сейчас Барр выглядел не выспавшимся.

      – Святой отец, – сказал раненный.

      Эприн пришпорил коня.

      – В чем дело? – спросил посредник.

      – Вы не верите в сказку о Вертране?

      – Я не думал об этом.

      – Мне она казалась скучной, как ненастный дождливый день.

      – Круг Двуликого хранит немного иную историю.

      – Правда? А в чем различие?

      Эприн ненадолго задумался и решился:

      – Хочешь послушать? Она короткая.

      ***

      Придворный лекарь сказал глухо, что остается только ждать. Ждать и надеяться. Он сказал, что Вертран на пути к Двуликому, но Двуликий, видимо, в раздумьях: пускать ли его в свой мир? Нам остается только ждать, повторил лекарь, словно расписываясь в собственном бессилии перед величайшей тайной мироздания. Никто не ведает мыслей Двуликого, за ним последнее слово и перед ним все равны. И простолюдин, и знатный человек.

      Посредник, пришедший из ближайшего круга, осмотрел раны Вертрана и снял медальон – кружок меди с выгравированным именем хозяина. «Вертран», – прочитал имя посредник, хотя и так ясно, кто на смертном ложе. Он перевернул медальон гладкой стороной к себе и задумался. На этой стороне посредники писали поручительство для Двуликого, что он, посредник такого-то круга, ручается за душу человека, отходящего в мир иной, и готов выступить провожатым в тот самый мир, а по смерти своей ответить за эту душу. Это означало одно: взять частицу судьбы покойного на себя, тем самым облегчить жизнь души там. Это как взять частицу плоти и крови себе.

      Посредник уже был готов начертить керном поручение, но смутился. Его насторожили раны. Он вернул медальон на шею Вертрана.

      – В чем дело? – удивленно спросил лекарь.

      – Я хочу знать, что случилось на охоте? Что за животное напало на короля?

      – У страха глаза велики, – ответил врачеватель.

      – И все же… Что случилось?

      Лекарь, не торопясь, все рассказал.

      – Дикая свинья? – удивился посредник. – Да, возможно. Но на шее. Ты видел укус? – Лекарь промолчал. – Прах вас побери!

      – Это змеелюд.

      – Не