Когда сбываются мечты. Алексия Каст

чисто, и если кто-то и чокнулся в этом мире, то точно не я. Следом пришло и объяснение всем многочисленным непонятным событиям, случавшимся в моей жизни.

      – Что именно тебя интересует?

      Он даже голову в мою сторону не повернул. И как этому человеку, извиняюсь, не-человеку можно не хамить?

      – А как ты сам думаешь? Естественно, меня интересует все то, чего я не знаю, в том числе и о самой себе. – Получилось весьма мило, несмотря на настрой, даже удивилась собственному дружелюбию.

      – Ну то, что оборотни существуют, ты не глупая, уже поняла. Только волки, никаких львов рысей и тому подобных.

      – Вампиры? – перебила его.

      – Боже упаси, никаких вампиров, и что там еще в сказках напридумывали… Байки про серебро тоже чушь.

      – Продолжительность жизни? – выгнула бровь и, не удержавшись уточнила: – Истинные пары? – после чего фыркнула от собственной наивности.

      – Около трехсот, если доживаем до старости. Убить нас намного сложнее, чем людей, но все же возможно. Истинные пары есть, но не в том понимании, как пишут в фэнтези и показывают в кино.

      – И в каком понимании?

      – Правда? Да что с вами женщинами не так? – Неужели я видела проявление эмоций?! С ума сойти. – Часа не прошло, как ты узнала о существовании оборотней и своем возможном отношении к ним, и единственное, что тебя волнует, это тема парности.

      – Что-то более серьезное ты, видимо, и так не горишь желанием рассказывать.

      Он промолчал и съехал на обочину.

      – Твой отец, мой друг, попал в серьезную аварию и был фактически при смерти, поэтому я здесь. Не думаю, что нужно было начинать разговор именно с этого.

      – Мой отец? – Занавес просто. – Ты знал, кто мой отец, а сам все это время нес какую-то лабуду. Стоп! Ты сказал, он умирает?

      – Попал в аварию, после которой долго не мог перекинуться в волка и запустить процесс регенерации, слишком людно было на дороге, затем и в больнице. К тому моменту, как мы смогли его забрать, состояние значительно ухудшилось.

      – Боже, только со мной такое могло случиться, двадцать один год не знать ничего о родителях и вдруг получить весть об умирающем отце. Серьезно?!

      Нет, ну правда, как можно быть такой неудачницей?

      – Не утрируй, я сказал, был при смерти, а не умирающий. Если быть точнее, когда я уезжал, его шансы были достаточно велики. И он, кстати, ехал за тобой!

      – Да ты что? – протянула каждое слово. – Я сейчас типа проникнуться должна была этим или что? Долго он как-то ехал, не находишь?

      – С тобой невозможно разговаривать, – взмахнул руками и завел машину, – как ты вообще смогла проработать целый год в школе с твоим-то лексиконом? Я бы тебя к своему ребенку не подпустил и на километр.

      – У тебя есть ребенок?

      – Нет, но это ничего не меняет, общение с тобой опасно для детской психики.

      Машина тронулась, а у меня пропало всякое желание что-либо узнавать. Что он понимает. С детьми я другая, только рядом с ними я могу позволить себе быть заботливой