Счастье?. Арсений Никитин

так и собираешься вечно шляться? – грозно нахмурившись, спросила она.

      Я вздохнул.

      – Привет, что ли! – пробормотал я, неуклюже попытавшись ее обнять.

      – Отстань, – передернула она плечами, – что ты ко мне лезешь?! Сначала объясни мне свое поведение хамское, а потом обниматься лезь!

      Я опустил руки и отшагнул:

      – А что хамского я, по-твоему, сделал?

      – Времени сколько? Ты позвонить мог?!

      – Зачем? Я же предупредил, что иду на встречу выпу…

      – Ты что, не понимаешь? – оборвала она меня, еще сильнее сдвинув брови. В этот момент, несмотря на махровый халат, Аня была просто вылитая сердитая учительница математики, для полноты картины ей только не хватало в руке длинной металлической линейки, которой она со свистом плетки разрезала бы воздух. Будь я мазохистом, внезапно пришло мне в голову, этот образ выглядел бы невероятно возбуждающим. Я не мог не улыбнуться.

      – Чего смешного? – Аня достигла крайней точки кипения и вот-вот должна была взорваться. – Ты издеваешься, что ли?

      – Анекдот вспомнил, друзья рассказали, – смущенно пробормотал я.

      – Анекдоты они там травят! А я тут… – От переполнявших ее чувств она даже поперхнулась.

      – Что ты так нервничаешь? Может, у тебя эти?.. – спросил я участливо и немного осторожно. Снова приблизившись, я взял ее за руку.

      – Что за «эти»?

      – Ну, критические дни, – все так же осторожно предположил я.

      – Какой же ты гад! – вырвала она руку и стремительно удалилась в спальню.

      Только тут мне пришло в голову, что кричала Аня, почему-то совсем не беспокоясь, что проснется Кирюша. Очень странно. Обычно после того, как он засыпал, я был обязан передвигаться по квартире, как ниндзя, а разговаривать (в том числе по телефону), как парижский мим.

      Спать пришлось лечь на диване. Не потому, что так хотелось, того требовала ситуация. Анин критичный настрой не вызывал оптимизма. А вдруг ей придет в голову задушить меня во сне?

      Сон на совсем не приспособленном для этого диване, несмотря на не менее чем десять рюмок водки, выпитых с моими школьными товарищами, никак не шел. Я все думал о последнем разговоре с Денисом, о моих отношениях с Аней, о его отношениях с Таней – как разное поведение соотносится с фактическим результатом, который эти отношения имеют в сухом остатке. Может, Денис абсолютно прав и Аня специально на меня наезжает, чтобы держать на коротком поводке? Тут я представил себя стоящим на карачках, перетянутым черными ремнями, с ошейником и в наморднике: рядом стояла Аня в своем голубом махровом халате, поверх которого висели хромированные цепи, на руках были проклепанные шипастые напульсники. Железной хваткой она держала меня на поводке. В ужасе я замотал головой, пытаясь стряхнуть с себя ошейник, но Аня резко дернула поводок и топнула ногой.

      – Сказала тебе, сидеть! – рявкнула она.

      Тут мне стало совсем жутко, а потом я понял, что уже сплю. От этого чуть полегчало.

      Адская кухня

      В