Сонъ какъ мѣра пониманiя. Денис Рубцов

слабыхъ нервомъ, – первое, что возникаетъ при ошибкѣ въ удержаніи клятвы. Не сдержалъ – обманулъ. Обманулъ въ первую очередь себя. Силъ сдержать же и подавно не такъ ужъ и много. Сдержалъ слово – окрѣпъ. Только вотъ случается, что и начать не съ чего, а ужъ продолжить и подавно.

      – Не передъ кѣмъ.

      – Передъ собой.

      – Давно умнымъ сталъ? Передъ собой и подавно.

      – Вѣкъ живи – векъ учись.

      – Кто о чёмъ.

      По одну изъ сторонъ коридора идётъ стѣна. По другую же – совсѣмъ; считай, что и вовсе неинтересно.

      – Клянись.

      – Выкуси.

      – Сейчасъ же поклянись.

      – Не вводи въ недоразумѣніѣ.

      – Кому говорятъ, клянись.

      – Утомилъ.

      Въ куцыхъ рамкахъ по всему гобелену открытки; вдаль. Длинная коридорная безвкусица, срамъ.

      – Напросишься.

      – Напрошусь.

      – Клятвопреступникъ.

      – Самъ такой.

      Песчинка попадётъ подъ вѣко и испортитъ видъ на открытое морѣ. Песчинка попадётъ въ пазухи носа, попадётъ на губы и глубоко въ ротъ, забьётся въ пупокъ. И считай зря весь этотъ сонъ на берегу.

      Сидишь, безстыдно разсматриваешь потёртую открытку и дѣлаешь видъ, что вспоминаешь тотъ ознобъ и тѣ сѣрыя тучи – вертепъ на глянцѣ, песокъ въ трусахъ.

      – Успѣлъ-таки открытку прикарманить.

      – Пожалуй, пусть лучше имъ стыдно станетъ за то плебейство, что подъ стекломъ развели. Дерьмо выхолощенное.

      – Кипитъ?

      – Клокочетъ.

      Дѣвочка въ платьицѣ, волны въ человѣческій ростъ и угрюмое пепелище. Платьице пусть будетъ розовымъ вродѣ какъ чуть, почти какъ слегка. Пепелище отъ костра разочаровано крупнымъ дождёмъ, а тѣ волны, что въ полный ростъ, такъ и вовсе никому не интересны. Ляжетъ на глянецъ.

      Далеко ли тебѣ плыть волна; куда же ты дѣвочка, милая дѣвочка, куда же ты пошла. Тамъ въ ростъ, тамъ въ брызги, тамъ внахлёстъ, тамъ горизонта нѣтъ.

      – Всё помню, не бузи.

      – Молчу.

      – Тебѣ всё ещё нужна эта глянцевая клятва?

      – Кому какъ не тебѣ виднѣе.

      Волна усилится, на многія силы воспрянетъ надъ немощнымъ пескомъ. Воспрянетъ и обрушится. Словомъ, проснётся. Безъ разбора выбьетъ во тьму пепелище. А дѣвочка въ платьицѣ просто заглядѣнье. Нехорошо съ волной какъ-то получается, но просыпаться сквозь слёзы надо.

      – Пожалуй, посмотрю.

      – Не напугай.

      – Страшное позади. Платьице высохнетъ, никуда не дѣнется. Сейчасъ если что и нужно, такъ только вмѣстѣ воздухомъ дышать; влажнымъ. И радоваться морю.

      Кукушкины слёзки

      – Дѣвушка, вамъ, навѣрное, лучше будетъ подождать въ пріёмной.

      – Она вышла. Да, можете забирать. Настоятельно рекомендую быть съ ней построже.

      За стѣной раздался громкій вопль.

      «Всё холоднѣй.

      Ты безъ меня.

      И я безъ тебя.

      Ты мнѣ нуженъ,

      Скорѣе согрѣй,»

      – пѣла эта женщина.

      Трамвай вздрагивалъ и пускалъ струи воздуха. Взлеталъ. Я долго думалъ о ней, о томъ, что произошло