Заметки про Катюлика. Кира Александровна Щукина

там и пригодился! – выдвинула она следующую сентенцию. Вся сцена неуловимо напоминала мне какой-то роман, но убей бог не помню, какой. Тёма гнусно ржал в коридоре. Потом приполз к нам.

      – Ну налейте мне хоть кагору попробовать, – сказала Катюлик. – Но только один глоточек!

      – А кагор – это что? – спросил Тёма.

      – Специальное вино, – ответила я.

      – В чем разница? – я начала произносить тексты про сахар, содержание алкоголя, многолетнюю выдержку и читать надписи на бутылках.

      – Дай хоть понюхать, – сказал Тёма и с видом знатока начал обнюхивать пробки.

      – Только армянский коньяк!!! – изрекла бабушка Катя. Тёма от хохота подавился. Мы тоже повизгивали и похрюкивали.

      – Дурдом, – изрек Тёма. – Просто дурдом! – и удалился.

      – Пять звездочек! – произнесла Катюлик после некоторого раздумья.

      – Катюлик, тебе тортика отрезать? – спросила я.

      – Ну, если конфет у тебя нет, то тогда уж дай маленький кусочек…

      – У меня все есть, – снова построила я Катюлика и дала ей и конфет и тортика.

      А потом я пошла их провожать. Далеко. Потому что из соображений экономии ехать на маршрутке они гордо отказались. На выходе из парадной Катюлик нашла два рубля. На автобусной остановке еще пять.

      – А вчера я нашла четыреста… нет, сорок копеек! О! вот еще десять! – радостно сказала Катюлик и выловила их из лужи. – А еще рубль я нашла, когда мы переходили через дорогу. Восемь рублей пятьдесят копеек!

      Потом, уже по телефону, я попыталась выцыганить у нее частушку, которую она у меня вспоминала. Удалось извлечь нечто матерное, чего я от хохота тоже не запомнила, и еще одну:

      Я у Коли в коридоре

      галошами топала.

      А я Колю не любила,

      А конфеты лопала!

      Когда мой муж пришел с работы, я сообщила, что у меня были мама и бабушка Катя.

      – Я понял, – сказал супруг. – По кагору.

      ***

      Вчера я поехала к Катюлику. Потому что вчера была годовщина смерти Дедулика. И мне надо было как-то помочь, в магазин там, приготовить. В итоге оказалось, что народу нас будет всего ничего, готовить особо не надо, поэтому мы сходили в магазин, купили продукты, а потом…

      А потом мы пошли гулять. Когда мы выходили из квартиры, соседская дверь была открыта, и там маячил сосед. Которому Катюлик радостно сказала:

      – Здравствуй, Сережа! А это моя внучка, она меня терроризирует. Мы с ней ругаемся!

      – Конечно, ругаемся! – сказала я. – Потому что я не понимаю – ты будешь дверь закрывать или с соседом разговаривать?

      – Ну, – сказала Катюлик, – я делаю, что могу. А что не могу – я не делаю!

      Я поразилась здравости ее жизненной позиции, и мы пошли вниз по лестнице. По лестнице мужики этому самому Сергею таскали гипрок.

      – А это что? – спросила Катюлик у согбенного под тяжестью листа мужика. – А оно зачем?

      – Стены отделывать.

      – Что-что? А балкон этим можно?

      – Можно, – сказала я и потащила Катюлика вниз по лестнице.