Мгновения вечности. Александра Степанова

я не такая уж черствая, просто я выросла в детском доме. Никто никогда меня особо не любил. Была одна подруга, но мы поцапались из-за смазливого парня. Она натравила на меня дружков, дальше швы и кома, – девушка взъерошила волосы, и я увидела на ее голове длинный шрам, – так что не очень-то я люблю людей. В этом мы с твоим шизиком похожи.

      – Не называй его так! Если он в сто раз умнее нас, вместе взятых, это не означает, что он плохой. Возможно, с точки зрения Александра это мы – шизики.

      Женя промолчала. Только сейчас я заметила на ее коленях фотоаппарат.

      – Ой, я не повредила его? – испугалась я.

      – Нет. А я – твою голову?

      – Вроде нет.

      – Тогда гляди, – Женя включила фотоаппарат и подвинулась ко мне, – эти снимки меня прославят, когда закончится вся эта фигня.

      Я с удивлением смотрела на фотографии. Сняты они были неплохо, только их объединяло одно неприятно «но» – все они изображали застывших людей. С каждого снимка на меня смотрели остекленевшие глаза. Отсвечивающие как пластмасса, мраморные тела застыли в неестественных позах: казалось, кто-то превратил людей в марионеток и дергал за невидимые ниточки. Женино видение ситуации мне не понравилось, а еще больше – то, что она дала своим моделям то же имя, что и я.

      – «Люди-манекены!» – бомбическое название! – самодовольно заявила она, – придешь на мою выставку?

      – А ты уверена, что она состоится? – осторожно поинтересовалась я, – почему ты думаешь, что это все – временно?

      – Я купила этот фотик по дешевке, – непонятно к чему сказала Женя, – у него бывают глюки, но он все равно потом «отмирает».

      Видимо, так она проводила параллель с нашей теперешней жизнью.

      – Но иногда техника просто ломается, – возразила я и схватилась за голову, – нет, я не могу этого понять: ты сделала снимки, но по законам физики, чтобы это произошло, нужно движение частиц – движение! Его нет, а фото – есть!

      – Эй, малышка, – лениво сказал Акунин. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и я не знала, как много из нашего разговора он слышал, – не пытайся напрягать свои куриные девчоночьи мозги. Тут-логика-не-работает. Возможно, Женя права, и то, что с нами происходит, действительно глюк.

      – Что ж, – буркнула я, – значит, нам нужен антивирус, иначе мы рискуем просто отправиться в корзину, как ненужные файлы.

      – Или наоборот, – задумчиво сказал Акунин, – остальные были удалены за ненадобностью, а мы – остались.

      Женя демонстративно зевнула.

      – Если никто не против, я посплю, а то совесть не давала мне покоя. Теперь, когда ясно, что ты в порядке…

      – Да, конечно, спи, – сказала я, и Женя тут же завалилась на мой диван.

      Вот черт. Какой хорошей была жизнь до ее появления в моей квартире! Воистину, все познается в сравнении.

      Видимо, мои квартиранты долго ждали, пока я очнусь: Александра тоже сморил сон, он задремал за просмотром фильма, а я от скуки принялась слоняться по квартире. От нечего делать я выпила чаю, абсолютно не чувствуя потребности в воде, а потом так же бездумно съела пачку чипсов – хрустеть все же веселее, чем сидеть в тишине.