Мой любимый герцог. Эви Данмор

вот и не сумел разобраться, совершил ошибку. Однако это все равно не объясняло присутствия той женщины в его кресле.

      – Они все из Оксфорда, – вдруг догадался он.

      – Что, ваша светлость?

      – Эти женщины, – объяснил герцог. – Дочь Гринфилда, леди Катриона и, я подозреваю, третья тоже – все они синие чулки. У таких и манеры, и одежда всегда ужасны.

      – Ах вот оно что, – Бонвилль понимающе хихикнул.

      Он уже успокоился, пришел в свое обычное состояние и снова был похож на самого себя.

      – Бонвилль, вы один из самых компетентных дворецких в Англии, не так ли?

      Румянец залил впалые щеки Бонвилля.

      – Я стремлюсь к этому, ваша светлость, – застенчиво ответил он.

      – И вам это удается, не скромничайте. Так проявите же компетентность и найдите выход из ситуации. И сообщите на кухне, что за следующие пару дней им заплатят в двойном размере.

      Он смотрел вслед удаляющемуся Бонвиллю. Спина дворецкого снова стала безукоризненно прямой.

      Оставалась еще одна проблема: он только что приказал убраться из своего поместья гостье, которая, несмотря на ее дерзкие слова, имела право на его гостеприимство. Ладно. Крайне редко он менял свое решение. Но все же пусть эта маленькая нахалка немного понервничает, решил он и приказал лакею послать за конюхом. Ничто так не смягчало его нрав, как долгая прогулка верхом.

      Вы уберетесь из моего поместья…

      Эти слова, произнесенные почти шепотом, отдавались в голове Аннабель, как пожарный колокол. Герцог Монтгомери выгнал ее из своего дома. А она даже не успела разобрать багаж.

      Войдя в свою комнату, Аннабель с удивлением обнаружила, что ее вещи распакованы. На туалетном столике стоял флакон с жасминовыми духами, лежала старая мамина щетка, на столе были разложены ее книги и бумаги, включая «Руководство по этикету» Дебретта, которое она тщательно изучила, чтобы не допустить промаха на вечеринке.

      Ее глаза сузились, когда она заметила среди книг свою папку с характеристиками влиятельных персон. В три шага она подлетела к столу.

      Быстро, словно рапиру, она схватила авторучку.

      «Герцог М.: Донельзя высокомерный, властный, – строчило перо, – да просто напыщенная задница!»

      Аннабель сдула со лба упавшую прядь. Неожиданно она увидела свое отражение в зеркале и ахнула. Глаза гневно сверкали, локоны цвета красного дерева змеились по плечам: какая-то Медуза горгона, а уж никак не Елена Троянская.

      Аннабель прижала ладони к пылающим щекам. Что же она натворила? Ведь прекрасно знала, как нужно управляться с грозными и свирепыми мужчинами, знала, что говорить и, самое главное, чего не говорить. Нельзя дерзить английскому пэру, каким бы негодяем он ни был. И особенно, если он настоящий негодяй. Это знает любая дура.

      Ее отражение расстроенно смотрело на нее. Что поделаешь, если у тебя есть характер? Ты просто показала свою истинную натуру.

      Аннабель закрыла глаза. Да, с ней и раньше так бывало – эмоции брали