Город страха. Сергей Зверев

«комплекс обучающих действий над животными, предпринимаемых для выработки и закрепления различных условных рефлексов и навыков». Но дальше было еще интереснее. Объяснялось, что дрессировка может производиться с целью развития дружеских отношений, формирования адекватного поведения животного для нахождения его в человеческом обществе, поиска объектов какого-либо типа, защиты в определенных обстоятельствах или развлечения.

      Отлично, думал Антон, дружеские отношения, адекватное поведение в моем обществе. И с развлечением тоже очень точно. Он же, гад, из меня веревки вьет. Дрессировка, видите ли, является необходимостью для комфортного взаимного сосуществования человека с определенными видами животных. Ему со мной точно не комфортно, но он терпит. Жрать хочет, вот и терпит. Ну и пусть терпит!

      Но! Огр не бросил машину, когда Антон остановился, когда ушел далеко от нее. Он сидел и… охранял? Он по нужде не ушел, а сделал это, когда Антон вернулся.

      – Слушай, Огр, – сказал Антон, разглядывая собаку. – А ты псина умная.

      Огр, к большому изумлению, повернулся и посмотрел в глаза. Невольно закралось впечатление, что он понял похвалу.

      – А раз ты псина умная, – продолжал Антон, – то давай договоримся. Я тебя взял к себе, потому что уважаю твоего хозяина, потому что он в больнице. Из-за него, а не из-за тебя.

      Огр посмотрел более пристально и даже с каким-то удивлением.

      – Да-да, – более уверенно заявил Антон. – Ты себя еще ничем не проявил, чтобы я проникся к тебе уважением и любовью. Имей это в виду! Я еду работать. И она у меня трудная и опасная. Если ты мне будешь мешать, то прогоню в два счета. Живи сам как хочешь, можешь пешком возвращаться к своему дому и там ждать хозяина. Либо ты…

      Собака вдруг открыла рот, вывесила огромный алый язычище и уставилась преданными глазами. Даже с каким-то умилением. Антон замолк на полуслове. Огр захлопнул пасть с легким поскуливанием, нагнулся и понюхал руку. Потом очень осторожно, с каким-то уважением лизнул самым кончиком языка.

      Антон смотрел в преданные глаза собаки, в которых играли какие-то непонятные чертики. Опять появилось ощущение, что собака прекрасно поняла его слова, что она согласна на его условия и даже будет слушаться. Нельзя сказать, что Огр раньше не слушался. Нет, когда Антон его выводил на улицу, то он выполнял все положенные команды и вел себя как вполне благовоспитанный пес. Но дома… Дома он вел себя по-хозяйски бесцеремонно. Теперь он как бы давал определенные обещания.

      – Ладно, – прищурился Антон, – будем считать, что мы договорились. Хотя кто сказал, что ты хоть что-то понимаешь, кроме…

      Огр сделал недовольную морду и громко выдал одно короткое, но очень громкое «аф». При этом он посмотрел вперед, а потом снова на Антона. Это выглядело как намек на то, что хватит болтать и поехали наконец. Антон опять почувствовал себя «младшеньким в семье». Его опять поставили