Руки прочь, профессор. Джина Шэй

А это…

      – У меня сдачи нет, – упирается водила. Мудила, блядь!

      – А это моя проблема? – взрываюсь. – Я на эту пятисотку неделю жить буду.

      – А у меня нет, – талдычит как баран.

      – Ну и подавись ей, – вылезаю, хлопаю дверью со всей яростью.

      Слышу, как меня обкладывают матом, но не трогаюсь абсолютно. С размаху пинаю шину, с трудом удерживаюсь от того, чтобы не поднять с обочины выщербленный кусок асфальта и не швырнуть его вслед уезжающей машине.

      Эмоции эмоциями, а это уже готовый срок.

      Срок, ну точно!

      Если Ройх сейчас вздумает начать ко мне лезть, я буду орать, что накатаю на него заявление! Громко.

      Оборачиваюсь к тому краю парковки, где стояла до этого машина Ройха. И к своему удивлению, вижу пустое парковочное место. Уехал. Убедился, что я вышла из машины, что водила уехал, и свалил сам?

      Так не вписывается в портрет озабоченного кобеля, что я даже захожу в общагу в какой-то прострации. Может, я в чем-то с ним ошибаюсь? Может, он не настолько конченый, как я о нем думаю?

      В комнату пробираюсь на цыпочках, чтобы не разбудить соседку. Падаю в кровать, только под одеялом стаскиваю толстовку. Усталость, много острых ощущений – наверное, потому меня так рубит, стоило только оказаться в горизонтальном положении.

      Из последних сил дотягиваюсь до телефона, оставшегося в кармане сброшенных на пол джинс. Нужно поставить будильник на пары.

      На экране – свежая СМС, от Ройха.

      “Нужны будут деньги – знаешь, куда обратиться. Торговаться не буду”.

      А, нет, показалось!

      3. Его точка зрения

      Профессор

      Просыпаюсь как всегда, по будильнику. С настолько железобетонным стояком, что даже не надо спрашивать, кто именно снился. Хоть нихера и не помню, ни единой секунды сна, но с некоторых пор в этом вопросе у меня со своим телом четкое непонимание.

      Ну как можно было из всего многообразия имеющихся в поле зрения нормальных баб выбрать это стервозное мелкое недоразумение?

      – Ну куда ты, Юл? – плеча касается мягкая ладонь Веры. И тут я вспоминаю, что лег-то вчера нихрена не у себя дома. И надо было пойти вчера домой, да только неумолимая тяжесть в штанах перевесила.

      – У меня лекции сегодня с самого утра, – произношу, доставая со стула рубашку.

      – Может, хоть позавтракаешь с нами? Антошка будет рад. У меня каша в мультиварке настроена, уже готовая…

      – Мне нужно еще успеть в душ и переодеться, – качаю головой.

      – Ну тогда подожди, я хоть обед тебе достану. Все вчера приготовила.

      – Да не надо.

      Просьба опаздывает. Она уже вылетела из-под одеяла, и как есть, в одной футболке улетела на кухню. Не удивляюсь, абсолютно. Вера в такие моменты поразительно глуха и чудовищно настойчива.

      Хорошо, когда ниже тебя живет симпатичная мать-одиночка, которая очень хочет замуж. Настолько, что даже обеды тебе умудряется готовить и завалиться к ней можно даже в три часа ночи, после того, как вдоволь набегался по злачным районам за одной