Миры Эры. Книга Вторая. Крах и Надежда. Алексей Белов-Скарятин

возможность забежать и провести с ними часок. Когда разразилась революция, я находилась в госпитале, трудясь и периодически делая записи в дневнике согласно привычке, выработанной с семилетнего возраста. Все мои дневники так и остались в России (если не были кем-то найдены и уничтожены) – все, кроме "Дневника Революции", который был сохранён и передан горничной моей матери Татьяной доктору Голдеру, доставившему его мне, когда я уже была в Лондоне. У дневника отсутствует начало, и первая запись в том блокноте, который удалось вывезти, датируется 20-ым февраля 1917 года.

      Часть Вторая. Дневник Революции

      Фотография демонстрации в Петрограде (июль 1917-го года)

      Февраль 1917-го

      Ирина Скарятина – от первого лица

      Понедельник, 20 февраля (5 марта)17

      Сегодня утром в диспансер доставили молодую женщину в состоянии крайнего истощения. Она упала на улице в обморок, простояв перед этим всю ночь в "хлебной очереди" и боясь потерять своё место, если отойдёт отдохнуть хотя бы ненадолго, ведь дома её ждали двое голодных малышей, которым она не могла дать ни кусочка хлеба, пока не разживётся им в пекарне. Её бедное пальто было изношено, и она, судя по всему, ужасно замёрзла … И неудивительно, ведь на улице жуткий холод и дует резкий ветер, от которого у меня чуть не перехватило дыхание, когда я бежала через двор госпиталя в хирургическое отделение. Бедняки в диспансере горько жалуются на лишения, которые им приходится терпеть. Все они твердят одно и то же: дров мало и они до́роги, хлеба не хватает, а эти невыносимые очереди за ним страшно изматывают. Действительно просто чудовищно видеть перед каждой пекарней бесконечную цепочку людей, топающих ногами и размахивающих руками в тщетной попытке согреться. Некоторые из них смеются и шутят, но в основном преобладают печальные и встревоженные лица, на которых безошибочно угадываются признаки слабости и голода. Трагизм такого положения дел заключается в том, что ситуация, похоже, становится всё хуже и хуже без каких-либо перспектив на возможное облегчение. По причине всех этих напастей рабочие начинают приходить в сильное беспокойство, и сегодня на Путиловском заводе и других фабриках произошли стачки.

      Вторник, 21 февраля (6 марта)

      Сегодня днём, по пути домой, стоило мне выйти из госпиталя, как я увидела несчастную дворняжку, умирающую от голода и холода. Её кости выпирали самым ужасным образом, а что касается её глаз, то тоска в них не поддаётся описанию! Прямо рядом с тем местом, где лежала собачонка, находилась продуктовая лавка – так что я сразу бросилась туда, купила большую сосиску и уже собиралась накормить бедняжку, как внезапно такие прохожие, что являются завсегдатаями больничных районов, стали останавливаться, пялясь на нас и громко ворча: "Гляньте-ка, как она кормит собаку, когда добрые христиане пухнут с голоду. Ох уж эти праздные богачки!" На мне не было сестринского наряда, и,

17

Двойные даты даны, чтобы избежать путаницы между юлианским календарем или календарем "старого стиля", официально использовавшимся в России на момент написания этого дневника, и григорианским календарем или календарем "нового стиля", который тогда уже был принят большинством других стран. Переход на григорианский календарь в Советской России был осуществлён согласно декрету Совнаркома в 1918-ом году, когда после 31-го января сразу следовало 14-ое февраля. Первая дата указана по юлианскому календарю, а вторая (в скобках) – по григорианскому.