Письмо души. Сборник стихов. Том I. Михаил Гуцериев

был подавлен её мощью

      И от напора подустав,

      Шепнул на ухо: «Не дождёшься,

      Я только твой». Любви воздав,

      Я стал слугой. И в озаренье

      Любовь невидимой рукой

      Манила чувства притяженьем,

      Я заболел и заодно

      Промямлил что-то в оправданье,

      Прилёг на грудь, и две руки

      Зажгли реальностью желанье,

      Я захлебнулся от любви.

      Дорога ревности к прощенью,

      Я бью челом, кричу в набат:

      Прости, строптивая, к измене

      Я не готов, не виноват.

      Моя абстракция фантазий

      По нисходящей за чертой –

      Иллюзия, где синеглазой

      Почётно только быть второй.

      Забудь про слёзы до удушья,

      Словами легче полоснуть.

      Покруче будет сердце скушать,

      У ревности короткий путь.

      Я от испуга сладко каюсь,

      Негодование крою.

      Беззубо, как собака, лаюсь,

      Зимою лето признаю.

      Оставь на время безутешность,

      Не верь чутью, не поощряй,

      Сильнее смерти только верность.

      Ты домыслам не потакай.

      Не забываясь, повторяюсь,

      Избавь от праведных речей.

      Я в зареве любви купаюсь

      И жду ответа у дверей.

      Из ничего в ничто

      Я ожидаю всякого с годами.

      Желтеет правда, совесть, остывая,

      Рифмует чувства. Жизнь календарями

      Меняет возраст, в старом уповая.

      Премного разного, когда в начале

      Не ровен час и день-деньской короче.

      Эпоха верит в то, что за горами

      Несчастные счастливы среди прочих.

      Со стороны кладу себя в забвенье.

      Что будет с телом ночью на погосте?

      Какие черви в званом вожделенье

      Решат, чем закусить, а что отбросить?

      Не удивляйтесь – я не испугаюсь.

      Моржовыми словами и потолще

      Добавьте мата, можно сапогами

      Притопнуть сверху, только не елозьте.

      Не троньте душу грязными руками.

      Вам не понять, не спорьте до изжоги,

      Что я в задворках, чавкая губами,

      Искал поддержки не своих пророков,

      Что изредка молился – не узнайте!

      Эпитет для богатых очевиден.

      Я тихо, про себя, чуть-чуть иначе

      Мутузил афоризмы до кровищи.

      До истощенья долго упражняясь,

      Я говорил впопад до исступленья.

      Чужая милость кажется святая,

      Особенно когда «на протяженье».

      Я пафосно частил, стирая слёзы,

      Что грешные сомненья в паранойе

      Хотят опять до сладкого психоза

      Любви двуногой и непревзойдённой.

      До жирной сути злободневных истин,

      За прозвище отдав в залог таланты,

      Пародии в летах, где гармонисты

      Играют для придурков и мутантов.

      Я понял точно – истина в подбрюшье,

      Где