Яна. Александр Комов

на столе, звон монет золотой,

      Веселей во хмеле мне прощаться с тобой.

      В конце зала, устроившись на диване, Яна терпела на своем плече руку едва знакомого соседа.

      Так прощай же, прощай, родная,

      Юность вольная – всё позади.

      Свеча ярче горит, сгорая,

      Так гори же, смелее гори!

      Пусть гитара всю ночь, ножки по хрусталю!

      Глупость – общая дочь, захочу – полюблю!

      Кто со мной, кто не прочь! Пир во время чумы!

      Нам сумеют помочь только вещие сны.

      Наташа, оторвавшись от поцелуев Юноши, вскочила на стол-подиум, смела ногой посуду и, притоптывая каблучком, пустилась в а-ля цыганский танец. Гости, хлопая в такт, окружили подиум.

      Так прощай же, прощай, родная,

      Юность вольная – всё позади.

      Свеча ярче горит, сгорая,

      Так гори же, смелее гори!

      Веселье набирало обороты: шампанское рекой, как водится, сверх всякой меры, наперебой, а то и вразнобой, стучали по паркету каблучки, мелькали вздернутые юбки, открытые манили плечи, с отчаянным восторгом гасли свечи, и в наступившей полутьме во власти Певец добавил хрипоты и страсти:

      Я горел до утра, разрывал темноту!

      Только дым от костра прикрывал наготу!

      Бесконечная мощь превращается в прах.

      Нам уже не помочь – это крах!

      Обнимающий Яну сосед убрал с её плеча руку, захлопал в такт.

      Так прощай же, прощай, родная,

      Не печалься – всё позади.

      Пользуясь случаем, во время припева и всеобщего разгула Яна вышла в прихожую, быстро собралась и оставила веселье в самом разгаре.

      «Слушай, выхода нет», – тихо шепчет туман.

      Наступивший рассвет обнаружил обман.

      Был приказ «По местам!» И все кинулись прочь.

      Лишь стучит по вискам эта странная ночь!

      Я ж горел до утра, разрывал темноту!

      Только дым от костра прикрывал наготу!

      Оседает на дно, то ли прах, то ли страх,

      Несомненно одно – это всё-таки крах!

      ***

      Звуки припева провожали черный «БМВ» седан, который с зажженными фарами уже мчался по трассе из города.

      Так прощай же, прощай, родная,

      Не печалься – всё впереди.

      Свеча ярче горит, сгорая,

      Так гори же, смелее гори!

      За рулем Яна смотрелась особенно амбициозно. Предвкушая начало новой жизни, она стремительно двигалась к цели и, как всегда, по неизвестно откуда взявшейся привычке, говорила сама с собой:

      – Что ты себе мнишь? Сиди, жди, сиди, жди. Я тебе кто? О'кей! Обойдемся. Сборище моральных уродов!

      Яна свернула с трассы на дорогу местного значения. Теперь главное не пропустить поворот, иначе придется пилить вокруг, через поселок, а это ещё километров так… одним словом, в общем, прилично.

      – Триста миллионов умножить на два… плюс