Учебник юного волшебника. Алексей Геннадьевич Зайцев

уже почти опустило свой верхний край за горизонт, когда на вершину холма покрытого полынью и кейреуком вышли 10 маленьких булыжников. Каждый из них мог вполне поместиться в руку 5-ти или 7-ми летнему ребенку. Естественно, ребенку-гоблину. Первый камень остановился на самом гребне, а остальные выстроились в ряд, по бокам от него, глядя в низину. Ребята зачарованно смотрели на вид компактного лагеря устроившегося в долине. Сумерки почти скрыли детали, но полторы сотни шатров, кое-где подсвеченные кострами изнутри и снаружи, множество народу и обозных животных вполне можно было обозначить на местности. Лагерь тихонько шумел голосами прикостровых разговоров.

      ***

      Несколько походов в библиотеку дали плоды. Я стал лучше разбираться в том, как написано в исторических записях о Леве. Оказывается, эти записи делал он сам, от своего лица. Поэтому в дальнейшем, я буду вести повествование как будто это сам Лева пишет о себе. Думаю, это поможет мне научиться лучше понимать, о чем вообще он пишет.

      ***

      В то время весь мир был для меня огромным безбрежным игровым полем. Конечно, урок старого шамана нанес некоторый удар по моим представлениям о мире. Но те дни, которые я провел в попытках отоспаться, в перемешку с попытками сотворить заклятия, дали мне очень интересный навык. Я стал готов к борьбе не взирая ни на что. Я был полон оптимизма. Ведь я научился колдовать! Я был готов порвать всех воинов, которые осмелились угрожать моему племени. Это было не то, что было до учебной жизни. Это было уж точно не то, что было уже во время учебы. Попробуй сотвори то, чего никогда даже и представить не мог. Ну как я мог например перетрульнуть капровертус, когда я и знать не знал что это такое капровертус и с чем его обычно трульнуть. Большая часть из того, что я уже выучил, была для меня, да и чего греха таить, остается китайской грамотой и поныне. Хотя некоторые вещи я понял намного позже, и продолжаю потихоньку осознавать и сейчас.

      Так что все, что происходило до того момента, как я поднялся на тот гребень было для меня сверкающим приключением. Героическим походом, хоть и омраченным недавним обучением. Детской мечтой о победе над абсолютно злым врагом, абсолютным добром в моем лице. И вот когда я уже стоял там, на гребне и мои друзья становились рядом со мной во мне зародилось подозрение. Оно было подобно тому откровению, которое я ощутил когда впервые заставил себя так неудачно заснуть. «Неужели?!!» – пришло откуда-то из глубины сознания. Неужели слово вождя «Шаман» сказанное мне, было действительно адресовано мне? Возможно это слово, было лишь криком надежды на неизвестное чудо. Я смотрел на лагерь внизу и постепенно смысл того, что хотел от меня вождь пробивался через мои еще розовые представления о мире. Люди, которые были внизу пришли сюда невзирая ни на что. Они пришли, чтобы дойти. Они взрослые. Они профессионалы. Они убивали и будут убивать. И они в несколько раз больше меня, в конце концов. А я привел сюда еще и моих друзей. Как лягушек в клюв аиста. В тот момент я готов был…, даже не знаю, что я был готов сделать, так мне было плохо и такое бессилие и апатия начали расти у меня