Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона. Игорь Дмитриев

деятелем[96]. Во время этой кампании Лестер произвел юного графа в рыцари. Кроме того, отчим доверил Роберту командование своей кавалерией. Позднее Эссекс писал другу: «Если Вам случится воевать, помните, что лучше сделать больше, чем недостаточно, ведь за первыми шагами молодого человека наблюдают особенно пристально. Хорошую репутацию, завоеванную однажды, легко удержать, а исправить первое неблагоприятное впечатление непросто»[97].

      По мере возвышения нового фаворита стареющий Лестер отходил на второй план и, вернувшись в 1587 году из Нидерландов, убедился, что его влияние при дворе заметно ослабло. В июне этого года Елизавета назначила на должность королевского шталмейстера (конюшего; The Master of the Horse), которую ранее занимал Лестер, графа Эссекса. Это была третья по своему значению должность королевского двора, которая давала своему обладателю право личного доступа к королеве. Вскоре, в сентябре 1588 года, граф Лестер умирает от лихорадки. В 1590 году Елизавета сделала Эссексу поистине королевский подарок – она передала ему монополию на торговлю в Англии заморскими сладкими винами, которой раньше владел Лестер[98]. Кроме того, она произвела нового фаворита в кавалеры ордена Подвязки. После смерти Лестера многие убеждали Эссекса взять все полномочия его отчима[99].

      Эссекс был, действительно, натурой харизматической. Современник описывал молодого графа как высокого, привлекательного молодого человека, с чистой кожей, черноглазого, с характерной прической – черные волосы, «тонкие и короткие, за исключением локона под левым ухом, который он лелеял и заплетал, пряча его под гофрированный воротник на шее. Он единственный, кто пользовался услугами брадобрея; волосы на подбородке, шее и щеках, которые росли очень медленно, он обычно подрезал ножницами каждый день». Граф был элегантен, носил при дворе и у себя дома «белую или черную тафту или сатин; две, а иногда и три, пары шелковых чулок с черным шелковым плащом… черную шляпу с простой черной каймой; стеганый камзол из тафты летом; алый камзол и иногда оба, зимой»[100]. Его характер как нельзя лучше определяют слова шекспировского героя: «Ревнивый к чести, забияка в ссоре, готовый славу бренную искать хоть в пушечном жерле»[101].

      Эссекс нашел в Бэконе те качества, которые отсутствовали у него самого, – холодный ум (и вообще, ум, дефицит которого у графа отчасти компенсировался избыточной эмоциональностью), осторожность политика, широкий кругозор и талант мыслителя. Что нашел Бэкон в Эссексе, думаю, после сказанного, объяснять не надо. Объединяла же их общая цель – укрепить (а для Бэкона – получить) высокое положение при дворе. Конечно, ни у кого из них не было иллюзий относительно придворных нравов. Оба прекрасно понимали, что елизаветинский двор – это не только средоточие гуманистической культуры и образованности, но и арена тайных и явных интриг, взаимного шпионажа, доносов, коррупции и сервилизма. В одном из писем Энтони Бэкона приводится весьма популярное в те дни четверостишие, характеризующее нравы двора:

      Льстить,

96

Ф. Сидни некоторое время служил английским послом при дворе императора Рудольфа II Австрийского. Он был автором пасторально-рыцарского романа в прозе и стихах «Аркадия», первого английского цикла сонетов «Астрофил и Стелла», а также трактата «Защита поэзии». В 1585 году Елизавета назначила его комендантом порта Флашинг в Нидерландах.

97

Цит. по: Дмитриева О. В. Елизавета Тюдор. С. 233.

98

Несколько слов следует сказать о монополиях. Корона выдавала – чаще всего за деньги, но иногда дарила (отдельным лицам или кампаниям) так называемые letters patent (грамоты), дававшие получателю монопольное право на производство и продажу определенных товаров и оказание определенных услуг. Первый такой патент сроком на 20 лет был выдан Генрихом VI в 1449 году одному фламандцу на производство цветного стекла для Итон-колледжа. Кроме королевских монополий, связанных с горнорудным, металлургическим и иными производствами, например с изготовлением орудий, пороха и т. п., существовали десятки монополий, создание которых не имело ничего общего с «государственной пользой», но объяснялось исключительно фискальными соображениями двора и финансовыми интересами придворных. Со временем особо выгодные «монополии» стали получать лица, близкие к монарху (как, например, Бекингем и его родственники), при этом монополии охватывали наиболее важные товары (скажем, соль) и услуги (например, монополия на содержание постоялых дворов). Впервые монопольные патенты оказались в центре внимания палаты общин в последние годы правления Елизаветы. Борьба против монополий в парламентах Елизаветы достигла такого накала, что в 1601 году корона вынуждена была пойти на аннулирование многих патентов.

99

Martin J. Francis Bacon, the State and the Reform of Natural Philosophy. P. 48.

100

Lives and Letters of the Devereux, Earls of Essex. Vol. 2. P. 215–216.

101

Шекспир У. Как вам это понравится (Действие II. Сцена 7) / Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник, редакция 1937 // Шекспир У. Полное собрание сочинений. Т. 5 (1959). С. 47. (В оригинале: «Jealous in honour, sudden and quick in quarrel, Seeking the bubble reputation Even in the cannon’s mouth»).