Проклятие чёрного единорога. Часть II. Евгения Преображенская

он уже не мог представить жизни без этой музыки и жара.

      Выросший на рудниках, Кай слышал легенды о Дымной горе и легендарной кузнице, которую возвёл чародей Алин-Ал-Кабир у самого источника Звёзд. Одни говорили, что кузнец был эльфийского происхождения, другие – что в венах его текла кровь дракона, хозяина Дымной Горы.

      В те времена и до сей поры мастерству Алин-Ал-Кабира не было равных даже среди умельцев Бунджуу̀га и Серботъйо̀га. Гномы и тролли Западного края отлично разбирались в топорах и молотах, а цверги делали прекраснейшие ювелирные украшения, уступавшие изяществом разве что работе древних сидов Востока.

      Были среди этих народов и настоящие чар-кузнецы и маги-ювелиры, способные вложить в изделия необычные свойства, раскрывающие для своего носителя силу металла и камня. Но только Алин-Ал-Кабир сумел выковать три знаменитых меча: светозарный О̀льтин для Ѝндра хранителя Востока, льдистый Войг для Кизэ̀я защитника Запада и жемчужный Гьюль для его супруги – прекраснейшей Гюзэлѝн.

      Легенда гласила, что в сплавы для тех мечей мастер добавил частицу каждого из героев: кровь стала тем компонентом, что перенёс личную силу воинов и хранителей в их оружие. Оттого каждый меч имел собственный неповторимый, как и личность его хозяина, оттенок стали: золотой Ольтин, синий Войг и перламутровый Гьюль.

      Но самое удивительное заключалось в том, что сплав, из которого ковались мечи, сочетал в себе свойства, что в обычной природе железа противоречат друг другу. Материал был плотнее и в то же время легче обыкновенной стали. Он был твёрже алмаза, но при этом оружие сохраняло гибкость и упругость ивовой ветви.

      Лезвия те при надлежащем усилии можно было согнуть в дугу, после чего оружие вновь принимало изначальную форму без какого-либо ущерба. Однажды заточенное, оно больше никогда не нуждалось в точильном камне. Узор металла был бесподобно красив и напоминал древние руны, откуда и пошло его название.

      Алин-Ал-Кабир подробно описал весь технический процесс изготовления рунической стали, да так и не успел повторить величайшего эксперимента вместе с учеником. Старый мастер ушёл к Единому и богам, оставив записи и горн Вангу Тотту, что стал учителем Эски Догружа.

      То были хорошие кузнецы и достойные последователи Алин-Ал-Кабира, но никто из них так и не сумел раскрыть секрет основателя Дома Стихий. Теперь Каю Двейгу оставалось лишь гадать да угадывать, был ли заключён недостающий компонент в чудесной руде, в крови героев, в особом пламени или же в духе самого чар-кузнеца…

      За размышлениями да за работой день пролетел, и подкралась ночь. Солнце ушло с небосвода, а без его благословения кузнец никогда не работал, как и его предшественники, считая это дурным знаком. Мужчина снял перчатки и фартук, убрал инструменты и опустился на колени, чтобы возблагодарить богов. Мастер Двейг поклонился Стихиям и поднялся на ноги. Едва различимый шелест заставил его обернуться к дверям.

      – Не зверь и не птица