Post scriptum. Георгий Чистяков

фр. 22 Архилоха[2], где тиранния названа μεγάλη и оценивается как весьма значительное явление. Лирические поэты, по сути дела бывшие современниками старшей тираннии, отражают в целом аристократическую точку зрения[3]. Современные им песни из народных сборников говорят о тираннах совсем в иных словах[4].

      Положительное, в основном, отношение к тираннам рисует народная традиция[5].

      Геродот представляет другую эпоху. Однако основой его понимания тираннии явилось отражение взглядов, унаследованных им от аристократической и народной традиций[6]. Его собственная точка зрения тяготеет к классическим взглядам на тираннию Афинской демократии и является отрицательной[7], в чем он смыкается с Эсхилом [8].

      Новую эпоху представляют Фукидид, Софокл и Еврипид, в творчестве которых впервые появляется целостная оценка тираннии, как общественного явления.

      Последующая эпоха характеризуется развитием монархических тенденций в историографии и, с другой стороны, появлением учения об абстрактной, не обусловленной исторически, тираннии, сформулированного Платоном[9].

      Различия в отношении к тираннии, в понимании ее происхождения и сущности выявлялись, в первую очередь, в изменении значения слов группы τύραννος и τυραννίς, на анализе чего следует базироваться при рассмотрении данной проблемы.

      Эпоха Фукидида представляется в этом контексте особенно интересной. Ранняя тиранния уже ушла в прошлое. Она рассматривается ретроспективно. С другой стороны, младшая тиранния еще не успела достичь большего развития. Таким образом, Фукидид и его современники, уже воспринимающие старшую тираннию в целом, в сущности почти ничего не знают о младшей тираннии, которая в это время только зарождалась. Вместе с тем, тема тираннии становится необычайно популярной; самые разные авторы обращаются к образу тиранна при оценке современных им политических явлений. Это делает их взгляды базой для всей более поздней историографии: они становятся особенно интересными для оценки старшей тираннии и помогают понять, в каких условиях возникли аналогии между старшей и младшей тиранниями, давшие это имя последней.

      Тиранния, как предмет размышлений Фукидида и его современников, в первую очередь Софокла и Еврипида, является предметом настоящей работы. Эти размышления в свою очередь отражают те взгляды на тираннию, которые бытовали в греческом обществе конца V века до н. э.

      Все переводы текстов греческих писателей выполнены автором работы, чего потребовала специфика нашего цитирования, сделавшая невозможным воспользоваться существующими переводами даже в тех случаях, когда приводимые отрывки достигают значительной величины.

      Следуя примеру С.И.Соболевского и руководствуясь необходимостью строгого разграничения между античным и современным значением слова «тиранн», мы пишем его через двойное «н».

      Образ тиранна в греческой политической терминологии конца V века до н. э

      Фукидид употребляет

2

Архилох говорит в 22 фр.:

Οὔ μοι τὰ Γύγεω τοῦ πολυχρύσου μέλει,οὐδ΄ εἷλέ πώ με ζῆλος͵ οὐδ΄ ἀγαίομαιθεῶν ἔργα͵ μεγάλης δ΄ οὐκ ἐρέω τυραννίδοςἀπόπροθεν γάρ ἐστιν ὀφθαλμῶν ἐμῶν.Не нужен мне ни Гигес, богатый золотом,ни зависть не волнует, и не сетуюя на богов; огромной не нужно тираннии мне,ведь всё это далёко от очей моих.(Перевод наш)

3

Таковы тексты Алкея, Феогнида, Сапфо и Солона. Общий анализ отношения к этим свидетельствам предпринят К.К.Зельиным в книге «Борьба политических группировок в Аттике в VI в. до н. э.», М., 1964, стр. 173–175. Литература о Солоне огромна. О Феогниде и его отношении к тираннии имеется интересное исследование: D.Young, «Borrowing and self-adaptations in Theognis» в сб. «Miscellanea critica», Teil I, Leipzig, 1964, p. 307–390 и статья М.В.Скржинской «Тема тирании в поэзии Феогнида», ВДИ, 1971, № 4, стр. 150–156.

4

Такова известная песня о Питтаке, отрицательно охарактеризованном Алкеем в весьма грубой форме: fr. 42 и др. Народная песня говорит иначе: Ἄλει μύλα ἄλει Καὶ γὰρ Πιττακтς ἄλει, μεγάλας Μυπλάνας βασιλεύων (Carmina popularia graeca, 46). По изданию Э.Гиллера. Здесь, правда, Питтак назван βασιλεύς, однако интересно, что то же самое явление можно заметить в народном варианте стихотворения Архилоха о Гигисе, приведенном в «Анакреонтейах» (Anacreontea, 7): Οὐ μοι μέλει τὰ Γύγεω Τοῦ Σαρδίων ἄνακτος (v 1–2) Здесь слово τύραννος трансформировалось в более традиционное ἄναξ. В других случаях оно тяготело к βασιλεύς, как в песне о Питтаке и рассказе Геродота о рыбаке и Поликрате (Her. III, 42). В фольклорном рассказе о перстне рыбак обращается к тиранну ὦ βασιλεύς.

5

Об этом имеется ряд статей М.В.Скржинской: «Фольклорные мотивы в традиции о коринфском тиране Кипселе», ВДИ, 1967, № 3, стр. 65–74; «Устная традиция о Писистрате», ВДИ, 1969, № 4, стр. 83–96 и, наконец, «Образ коринфского тирана Периандра…» в сб. «Античность и современность», М., 1972, стр. 103–113.

6

Этот вопрос подробно и оригинально анализируется в книге А.И.Доватура «Повествовательный и научный стиль Геродота», Л., 1958.

7

Τοῦ (i. e. τύραννιδος) οὔτε ἀδικώτερον ἐστι οὐδὲν κατ΄ ἀνθρώπους οὔτε, μιαιφονώτερον – говорит Геродот (V, 92, а).

8

У Эсхила слово τύραννος встречается около десяти раз в трагедиях и два раза – во фрагментах.

9

Анализ оценки тираннии у Платона содержится в работе: P.Lachiиze-Rey «Les idйes morales, sociales et politiques de Platon», Paris, 1938 и многих других.