Post scriptum. Георгий Чистяков

в которой Фукидид использует весьма не характерное для него слово μόναρχος. Это несколько затемняет смысл, но вместе с тем это слово, как чрезвычайно редкое, заставляет обратить на себя внимание, и как раз с точки зрения сущности разницы в поведении первого и второго. Интересно в этом свете разобрать знаменитое место в «Просительницах» у Еврипида, где в виде софистического состязания[28] изображен спор между Тесеем и послом Креонта. Τὶς γῆς τύραννος (399), – провозглашает появляющийся гонец. Тесей ответствует на это следующим монологом: «Для начала ты слово ложно начал, чужестранец, ищущий тираннию здесь, потому что население здесь не управляется мужем, но город свободен. Народ правит через лиц, меняющихся в должности ежегодно, и не дается преимущества богатому, а бедность имеет то же самое» (403–408). Посол Креонта отвечает на это резкой критикой демократического строя, при котором город ὄχλῳ κρατύνεται (411), а Тесей в свою очередь критикует уже не только единовластие, но и олигархию с демократических позиций, далее в самых отрицательных красках изображается образ тиранна (444 сл.) и, наконец, формулируется следующее положение: οὐδὲν τυράννου δυσμενέστερον πόλει («нет ничего пагубнее тиранна для города»; 429). Однако уже в следующей монодии (465–510) роль обвинителя переходит к фиванскому послу. Афины, по его словам, виновны в войне; именно из-за них гибнет Эллада. Πολέμους ἀναιρούμεσθα καὶ τтν ἥσσονα δουλούμεθ' ἄνδρες ἄνδρα καὶ πόλις πόλιν («мы ведем войны и превращаем в рабов человек человека, а город – город»; 493–494). Город по отношению к другому городу совершает то же самое, что человек по отношению к другому человеку. По сути дела, это такая же персонификация города, о какой поставлен вопрос применительно к термину πόλις τύραννος у Фукидида. Более того, этим городом оказываются Афины, провозглашавшие в начале эписодия основы своей необычайной демократии. Возникает полная аналогия с разбираемым замечанием Фукидида.

      В двух других местах (II, 63, 1–2; III, 37, 2) в речах Перикла и Клеона власть Афин над союзниками называется τυραννίς, причем на эту ἀρχή, которая, по словам Перикла, приняла вид тираннии, переносятся все отрицательные черты той тираннии, представление о которой бытовало в народной традиции. Это τυραννίς, которой так боятся герои Аристофана, тиранния, которую отрицательно обрисовывает Тесей в «Просительницах», выступающий по сути дела от имени афинской демократии, тиранния наконец та, о которой говорил Геродот. Интересно в этой связи сопоставить упоминавшийся монолог Тесея с речью Отана у Геродота (III, 80).

      Внимание на сходство стихов 444–455 в «Просительницах» с этой речью обратил В.Нестле, а через несколько лет после него – С.А.Жебелёв; оба высказали предположение о заимствовании данных идей Еврипидом у Геродота, что, вероятно, не может вызвать сомнения в настоящее время. Возникает вопрос, зачем для высказывания весьма злободневных мыслей Еврипиду надо было воспользоваться таким старым источником, каким был к 424 году Геродот. В.Нестле[29], С.А.Жебелёв [30] и др. (сравн. Б.Б.Маргулес

28

Сам Еврипид называл этот диалог словом ἄγων. Его софистическое построение видно необыкновенно ярко. Об этом некоторые замечания имеются в работе Б.Б.Маргулес «Геродот (III, 80–82) и софистическая литература», ВДИ, 1960, № 1, стр. 21–34.

29

W.Nestle, «Euripides», Stuttgart, 1901, S. 13 sqq.

30

С.А.Жебелёв, «Греческая политическая литература и “Политика” Аристотеля», СПб., 1911, стр. 400 sqq.