Конец лета. Пустой дом. Снег в апреле. Розамунда Пилчер

Льюис Макнис. А твои силы умножаются осенью?

      – Ну, когда-то точно умножались, но это было лет двадцать назад. – Мы засмеялись, и бабушка сжала мою руку. – О Джейн, как же я рада, что ты вернулась!

      – Ты так часто писала, и я бы приехала раньше… Но правда не могла.

      – Конечно, конечно. Я понимаю. И это было эгоистично с моей стороны – продолжать настаивать.

      – А те письма, которые ты писала моему отцу… Я ничего о них не знала, но я бы заставила его ответить.

      – Твой отец всегда был очень упрямым. – Бабушка пристально посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. – Он не хотел, чтобы ты ехала?

      – Я приняла решение, и он смирился. Кроме того, там был Дэвид Стюарт, поэтому отец вряд ли стал бы сильно возражать.

      – Я боялась, что ты не сможешь оставить его одного.

      – Я и не оставила бы его… – Нагнувшись, я подобрала с земли опавший кленовый лист и стала рвать его на мелкие кусочки. – Но он теперь не один.

      Бабушка снова посмотрела на меня искоса:

      – Не один?

      Я печально взглянула на нее. Она всегда придерживалась высоких нравственных принципов, но никогда не строила из себя святошу.

      – Линда Лэнсинг. Актриса. И его нынешняя подружка.

      – Ясно, – помолчав, ответила бабушка.

      – Нет, не думаю, что тебе ясно. Но она мне нравится, к тому же она за ним будет присматривать… Во всяком случае, пока я не вернусь.

      – Не понимаю, – сказала бабушка, – почему он до сих пор не женился снова.

      – Вероятно, потому, что он не задерживался ни в одном месте достаточно долго для того, чтобы объявить о предстоящем браке.

      – Неужели он совсем не думает о твоем будущем? Ведь из-за него у тебя нет возможности уехать, вернуться сюда, в Шотландию, и увидеться со всеми нами или построить какую-нибудь карьеру.

      – Я не хочу никакой карьеры.

      – Но в наше время каждая девушка должна быть способна сама о себе позаботиться.

      На это я сказала, что меня вполне устраивает то, как обо мне заботится отец, а бабушка заявила, что я такая же упрямая, как и он, и спросила, разве нет никакого занятия, к которому у меня лежит душа.

      Я глубоко задумалась, но смогла вспомнить только то, как в восемь лет хотела пойти в цирк и ухаживать там за верблюдами. Я подумала, что бабушка вряд ли такое оценит, поэтому сказала:

      – Да вроде нет.

      – О, бедная моя Джейн.

      Я почувствовала в этих ее словах некий упрек в адрес отца и поспешила за него заступиться:

      – И вовсе я не бедная. Я не ощущаю, что мне чего-то не хватало. – Но тут же добавила, чтобы смягчить свои слова: – Кроме разве что Элви. Мне действительно очень не хватало Элви. И тебя. И всего этого.

      Бабушка никак не ответила. Я бросила порванный кленовый листок и нагнулась за другим. Затем произнесла, собравшись с духом:

      – Дэвид Стюарт рассказал мне о дяде Эйлвине. Я ничего не говорила Синклеру… Но… Мне жаль… Я имею в виду, что он был так далеко и все это.

      – Да, –