Мой волк. Лана Морриган

идет к автомобилю.

      Глава 7. Митир

      Я заставляю себя и зверя уйти, оставить испуганную мышку.

      «Не такую уж и испуганную», – отмечаю про себя, вспоминая ее мягкие губы и шустрый язычок.

      До чего она вкусная. До сегодняшнего дня я не мог себе представить, сколько удовольствия могут принести лишь поцелуи.

      Я сел в автомобиль, обхватил обмотку руля, разжал кисти рук и сжал их вновь – пальцы мелко-мелко подрагивали. В голове стоял адский гул. Мысли человека и зверя путались, смешивались, и я с трудом мог отличить свое желание от желания волка. И, кажется, сегодня мы были в желании едины. Мышка… Агата… вот кого я хотел. И никакие доводы о паре, истинности, верности не помогали остудить мой пыл. В мозгу пульсировала только одно желание – овладеть мышкой. Клеймить ее и сделать своей.

      Да, именно так.

      Не просто наиграться и забыть, не просто овладеть ее телом, но и душой. Чтобы она знала лишь меня. Всегда!

      – Чер-р-рт, – наверное, в десятый раз я поменял позу и чуть сдвинулся в кресле. Мысли об Агате откликнулись горячим импульсом в паху, и член за пару секунд пришел в полную боеготовность. – Мыш-ш-шка, – шипел сквозь зубы, сдерживая зверя. – Что же с тобой делать? – задался вопросом.

      Единственное, в чем я сейчас был уверен – я не смогу вернуться в дом, где ждет меня волчица. Не смогу смотреть ей в глаза и не смогу терпеть ее близость. Не хочу.

      Решение пришло в ту же секунду, что и осознание нежелания возвращаться в стаю.

      Я стараюсь следить за дорогой и набираю номер Альфы.

      Гудки. Их слишком много.

      – Да, – наконец слышу голос в ответ.

      – Дядька, сошли меня куда-нибудь на пару дней, а лучше дольше, – выпаливаю я на одном дыхании. – И чем дальше, тем лучше, – добавляю, тяжело дыша. Меня словно прокручивают в стиральной машине или катают на адской карусели. Хочется сойти и отдышаться.

      – Не понял.

      – Ну что непонятного? – интересуюсь я раздраженно. – Мне нельзя появляться в стае. Я не хочу, – не говорю – рычу.

      – Ты все же с ней виделся? – спрашивает Альфа.

      Врать смысла нет, и я честно признаюсь:

      – Да. Виделся.

      Запрещающий сигнал светофора и пауза на перекрестке дарят мне возможность прийти в себя.

      – Мит, я же запретил! – рявкает Альфа. Он не дожидается моих оправданий и спрашивает: – Ты не совершил никакую непоправимую глупость?

      – Нет, – рычу я в ответ. – Ничего такого, что бы требовало твоего вмешательства.

      Альфа молчит.

      – Хорошо, – произносит он спустя мгновение. – Вернешься, когда поймешь, что готов. Я предупрежу твою пару, – последние слова он говорит с уничижающей интонацией.

      Недоволен, осуждает.

      – Дядька, – огрызаюсь я, – ты за время со своей парой хоть раз взглянул на другую женщину, захотел ее?

      – Нет. В природе волка – верность.

      – Именно. Верность. Зверь не позволит изменить своей паре. А мой не только позволяет, он хочет этого сам. Понимаешь?! – я окончательно взрываюсь. – Я уехал