Ближе к телу. Наталья Никольская

аллергия на спиртное. И приятный момент процесса перетекает у меня в жуткую сыпь, лицо опухает и тому подобное. Хотя об этом знает лишь узкий круг близких мне людей – остальные уверены, что мои трезвеннические устремления – дело строгих принципов и убеждений. В данный момент я с трудом сдержалась, чтобы не нарушить эти самые «принципы и убеждения». К несчастью, в аптечке не было «Кларитина», и мне пришлось ограничиться не вполне трезвой физиономией Ольги.

      Ольге лекарство помогло, и я смогла со спокойной совестью отправиться к телефону. Жора Овсянников, к счастью, оказался на службе.

      – У меня в квартире труп, – резко выпалила я, решительно отметая Жорины восторги по поводу моего звонка.

      С ним у нас особая история – Жора когда-то имел счастье называться моим мужем. Но счастья этого он не оценил. Будучи еще счастливой супругой, я вернулась домой не вовремя и застала Жору в достаточно интимный, неприятный мне момент. С тех пор сделала логичный вывод – все мужчины, включая и моего бывшего, отличаются повышенной коммуникабельностью, говоря проще, кобели они все. Но это умозаключение вовсе не мешало мне обращаться к Жоре за помощью в наших с Ольгой многочисленных расследованиях и таких вот щекотливых ситуациях, как в этот раз. Жорочка содействовал мне с удовольствием, надеясь, что его исполнительность поможет мне оценить его и вернуть в свою жизнь на законных правах. И теперь, столкнувшись с трупом в собственной квартире, я позвонила именно ему. Благо, должность его способствовала помощи – Овсянников старший следователь УВД нашего Тарасова.

      – Я сейчас приеду, – заявил Жора, и я положила трубку.

      Потом подошла и осторожно осмотрела тело. На самоубийство это не походит никаким боком – где вы видели человека, который стреляет себе в лоб, потом прячет куда-либо пистолет и мирно ложится в коридоре совершенно чужой квартиры? И я уже подумала, что не смогу оказаться не при чем – в конце концов, в мою квартиру он вошел из-за внезапно проснувшейся глупости и жалостливости Полины Андреевны, о чем теперь я искренне жалела.

      И, чтобы не беспокоить лишний раз милицию в лице экс-супруга, я осмотрела тело. Разумеется, осторожно, ни к чему не прикасаясь. Едва я дошла до внутреннего кармана его пиджака, как из комнаты раздался истошный вопль. Я рванула туда. Ольга рыдала. Напоив ее валерианкой, я вернулась к трупу. Обыскивать его дальше я не стала – времени до приезда Жоры оставалось в обрез. У Костика, судя по всему, ничего не было.

      Зато что-то торчало из-под края ковра. Я осторожно отодвинула его уголок, и там оказалась какая-то бумажка, точнее, обрывок фотографии. Примерно половина снимка форматом десять на пятнадцать. Какое-то здание, частный дом. На обратной стороне фотографии был написан ряд цифр: 784605. Интересно, откуда эта штука? Наверное, лопух Костик выронил из кармана, когда блокнот доставал – он же копошился в прихожей. А, может быть, Костя и хотел меня остановить, сообразив, что забыл эту самую фотографию? Значит, она достаточно важна?

      Только как же Костя проник в