Его непокорная пара. Ясмина Сапфир

подошел к двери номера и вышвырнул остатки кресла.

      Взял себе другое и сел в него.

      – Я поспорил с бетой, что, если мне понравится твой танец, послезавтра мы поучаствуем в конкурсе пар.

      Я вскинула брови. Удивил так удивил. Поспорил с бетой, что завалю тебя за час, это еще куда ни шло. Что за минуту сделаю тебя своей… Тоже вполне правдоподобно.

      Но представить, что этот верзила танцует…

      Артар опять усмехнулся с оттенком то ли досады, то ли злости.

      – Вообще я хорошо танцую. И говорю это не потому, что самомнение до небес. Как тебе показалось. Я учился танцам. Как и ты.

      – Правда? – не знаю зачем спросила – вырвалось. На нервах, наверное.

      Артар подавлял одним лишь своим присутствием. Даже не касаясь. Даже не приближаясь.

      Вербер поднялся, разломал второе кресло несколькими легкими движениями и выбросил в коридор. Затем подозвал кого-то небрежным жестом.

      В комнату вошел один из служащих отеля. Я видела его. Волк. Высокий, худощавый и жилистый.

      В темно-синей униформе.

      Парень молча занес три кресла, вместо двух, прошелся по полу специальным пылесосом. Все убрал до мелкой древесной щепки. Поклонился Артару, мне и скрылся за дверью, плотно закрыв ее за собой.

      – А третье кресло, чтобы сломать? – уточнила я.

      Артар посмотрел на новые предметы мебели и вдруг расхохотался. А следом и я. Истерически, но хотя бы не испуганно.

      Когда мы оба немного пришли в себя, напряжение слегка схлынуло. У меня все еще внутри сжималась тугая пружина. Но дышать сразу стало полегче. Я даже не замечала, что раньше едва делала вдох и следующий уже давался ценой неимоверных усилий.

      А теперь вдруг вдохнула полной грудью.

      Артар взял новое кресло, потряс им над головой, словно подтверждал мои слова и сел.

      – В общем так. Я предлагаю следующее. Я организую ничью с Генрихом. А ты участвуешь со мной послезавтра в танцах.

      – Боитесь проиграть спор бете? Не к лицу могучему Артару Ревскому?

      Признаюсь, тут я переборщила. Остапа несло. Но, кажется, мне было еще до такой степени страшно, что все запреты разом слетели. Так человек, за которым гонится убийца с ружьем, бежит по осколкам стекол или раскаленным углям. Ни на минуту не притормаживая.

      Для Артара были свои осколки, свои угли, свое ружье и побег.

      Я это видела, ощущала и, наверное, именно поэтому еще могла с ним более-менее нормально общаться. Не закрываться окончательно и не пытаться сбежать.

      Ревский сломал очередное кресло. Выбросил в коридор и взял себе новое.

      – Пригодилось! – констатировал он сквозь зубы.

      Я молча отпила немного вина. Артар дал мне время сделать несколько глотков и, когда бокал вернулся на столик, кивнул. Мол, теперь продолжим.

      – Думаешь ничья с Генрихом, которого я раз двадцать уже бил по разным поводам меньший удар по моей репутации, нежели проигрыш моему бете? О котором – мне стоит лишь приказать – и никто никогда не узнает?

      Артар вскинул густые брови, и я поняла, что сморозила глупость.

      Устало