Шепот питона. Cилье Ульстайн

ошиблись номером, – сказала я, – это Лив. Не Сара.

      – Как у тебя дела, солнышко?

      – Вы, кажется, не поняли, – я заговорила громче, – я вас не знаю.

      Стиснула в кулаке ключик, силясь отогнать подальше ее запах и голос.

      – Может, снова начнем общаться?

      Я дала отбой. Последние слова повисли в воздухе. Оставив телефон на раковине, я вернулась в комнату. Эгиль с Ингваром вопросительно посмотрели на меня.

      – В последнее время то и дело номером ошибаются, – сказала я.

      Приподняла Неро и вгляделась в глубокие щели на морде, позволяющие ему видеть инфракрасное излучение. Он «видит» наше тепло. Интересно, как оно выглядит?

      Неро приоткрыл пасть и зашипел. Эгиль с Ингваром отшатнулись, а вот я не испугалась. Ничего он мне не сделает. Однако я прислушалась. Попыталась разобрать его речь. Может, хоть слово пойму? Если продраться через все эти «сссс» и «ххх», забыть про алфавит, то, возможно, я пойму его? Губ у него нет; как тогда звучало бы его «м»? Каким получится «т», вышедшее из-под его раздвоенного языка, и «г», если учесть, что голосовых связок у него тоже не имеется? Его слова будут не похожи на человеческие, значит, он говорит на своем языке.

      Кажется, мне снилось сегодня что-то подобное… Будто я, объятая пламенем, лежу в кровати и слышу собственный шепот. Или это было его шипенье? Вот только я забыла, что он говорил.

      – Надо бы покормить его живыми мышами, – предложила я. – Это более естественно, верно ведь?

      Мариам

      Кристиансунн

      Пятница, 18 августа 2017 года

      На лобовое стекло налипли дохлые мошки. Я включила «дворники», и мошек размазало по стеклу, так что от них остались лишь буроватые полосы. Я давила на газ, оставляя позади дорогу, запирая себя в вечном движении. На приборной доске лежала стопка счетов, ведь я – ходячее и вечное противоборство с самой собой. Дома приучаю всех к порядку, а сама собственным правилам не следую. Я помыла лобовое стекло. И прибавила газу. Можно доехать до самого Тронхейма, заночевать там, а завтра отправиться дальше. Когда Тур спохватится и объявит меня в розыск, я уже буду далеко.

      Телефон – мой или Ибен – снова зазвонил. Тур то и дело названивает. Представляет небось, что женушка свалила к любовнику, и боится, что я испорчу ему картинку: все решат, будто политик Тур Линд и его жена с обложки разбегаются.

      Телефон умолк. Я катила по бегущей по зеленым полям дороге. Фьорд прятался за домами и деревьями, но постоянно оставался рядом. Его холодные волны следят за мной, выжидая удобного момента, чтобы совершить нападение. Как же я устала от фьордов и гор! Будь вокруг джунгли и саванны, я и от них, наверное, устала бы. О мире мне известно не особо много, но здесь мое сердце в плену, это я точно знаю. Знаю, что мало смотреть на горизонт и видеть там море. Мне хочется исчезнуть.

      Заехав на паром, я прикрыла глаза. Телефон снова зажужжал, на этот раз другой телефон. Этот жужжит приглушенно, словно завернут во что-то плотное. Почему он названивает, если ему все равно не отвечают? Я откусила багет, который купила на заправке.