Шепот питона. Cилье Ульстайн

А в руке Ингвар держал книгу.

      – Знаешь, что мне сегодня в голову пришло? – Он взмахнул книгой.

      – «Алиса в Стране чудес»? – удивилась я. – За детские книжки взялся, да, Ингвар? Я думала, ты только русских классиков читаешь…

      – Это тоже классика, – ответил Ингвар. – Как вы думаете, кем бы вы были в «Алисе в Стране чудес»?

      Эгиль расхохотался.

      – Кем бы ты был, Ингвар, и ежу понятно. Тем обдолбанным червяком, который сидит на грибе.

      Ингвар отмахнулся:

      – Он все время обдолбанный, а я – раз в неделю, не чаще.

      – По нашим меркам, это довольно часто, – сказал Эгиль. – И вообще, откуда нам знать, чем ты занимаешься, пока мы учимся?

      – Это все вранье; к тому же мои таблетки – это лекарство, – возразил Ингвар.

      Он страдал эпилепсией. Приступы у него случались нечасто, однако Игнвар всегда был начеку и выпивал редко. Мы договорились, что если он, оставшись дома в одиночестве, позвонит кому-то из нас, но будет молчать, значит, у него приступ и надо со всех ног броситься к нему. Однако пока приступы случались только в нашем присутствии.

      Эгиль ухмыльнулся.

      – А трава-то как же, Ингвар? Ее способность излечивать эпилепсию не доказана. Если ты торчок, то и оправдываться нечего.

      – С Эгилем тоже все просто, – встряла я, – он – чокнутый Шляпник. Твоя жизнь – это вечный бессмысленный праздник.

      – Да ты охренела, – возмутился Эгиль. – Ты, как напьешься, намного чокнутее. А Лив тогда кто? Как думаешь, Ингвар? Чеширский Кот?

      – Могла бы быть и Котом, – Ингвар поднял указательный палец, – или Алисой, такое я тоже допускаю. Но у меня и получше кандидатура есть. Лив – Королева Червей.

      – Потому что я вами рулю?

      – И это тоже. И еще ты королева тусычей. Но еще королева червей – главный персонаж во всей книжке. Она привносит в сюжет опасность. Без нее и истории не было бы.

      – Чего-то я не понимаю. Это я, что ли, опасная?

      – Я тоже не вкуриваю, Ингвар.

      – Ну вы сами подумайте. Кто потащил нас тогда в феврале купаться в море? Кто полез в темноте на Сахарную голову, да еще и спьяну? Кто подбил всех пролезть через кусты в сад к каким-то богачам и спереть вот это? – Ингвар показал на статую ангела.

      Таких пухлых ангелочков ставят повсюду. Но этот позеленел от старости, да и чайки его порядком загадили, поэтому миленьким его не назовешь. Я окрестила его Вельзевулом.

      – Помню, на втором этаже загорелся свет, – сказал Эгиль, – и ты как рванешь! Как бешеная, да еще и ангела поперла.

      – Вот именно, – поддакнул Ингвар, – если б не Лив, нам и вспомнить нечего было бы. Жизнь превратилась бы в вечную нелепую игру с часами и чашками.

      Я покачала головой.

      – Для укурка, Ингвар, ты слишком умный.

      – Да никакой я не укурок!

      – Из нас троих Лив единственная закончит свои дни в тюрьме, – сказал Эгиль, – готов поспорить.

      – Поживешь – и увидишь, как ошибся, – рассмеялась я.

      – Тогда договорились, – нашелся Эгиль, – считай, что Ингвар тебя уговорил. Неро будет